Венеция 2022. Пол Шредер: «Не пиши, пока можешь не писать»

4 сентября на 79 Венецианском кинофестивале прошел мастер-класс сценариста, режиссера, кинокритика и теоретика кино Пола Шредера, получившего днем ранее почетного Золотого льва за жизненные достижения. Шредер создал сценарии к фильмам «Таксист», «Бешеный бык» и «Последнее искушение Христа» Мартина Скорсезе; снял два десятка картин, большинство из которых — по собственным сценариям; а также выпустил ряд признанных теоретических трудов, наиболее известный из которых посвящен трансцендентальному стилю в кино.

В этом году новая работа мастера — драма «Тихий садовник» — отобрана во внеконкурсную секцию Венецианского фестиваля. Сам Шредер назвал ее завершением трилогии, включающей «Дневник пастыря» 2017 года и «Холодный расчет» 2021. Премьеры обеих лент состоялись в конкурсе мостры.

На мастер-классе автор рассказал, как его произведения выросли из европейской литературы, экзистенциализма, Достоевского, Сартра и Робера Брессона; поделился секретами работы с замыслом и своим отношением к писательству.

Портал ПрофиСинема отобрал для вас наиболее интересные тезисы из прошедшей беседы с Полом Шредером.

О влиянии европейской литературы и экзистенциализма на персонажей Пола Шредера

Экзистенциальный герой вырастает из романов Достоевского как своеобразный «человек из подполья» («underground man») и становится протагонистом модернистской литературы. Он развивается в «Тошноте» Сартра и «Человеке без свойств» Роберта Музиля. К середине XX века — это вполне сформированный и узнаваемый образ. Задумав «Таксиста», я не мыслил своего героя как персонажа из американской традиции. Работая над сценарием, я перечитывал «Тошноту» Сартра — ведь писал я именно о таком персонаже. Трэвис Бикл — «подпольный человек», заключенный в желтый стальной гроб и дрейфующий по открытым клоакам большого города. Уже впоследствии «Таксист» стал референсом для героев американского кино.

Один судьбоносный день

Я помню одно утро в 1969 году. Тогда 75 минут изменили и предопределили мою жизнь по сей день. Я, кинокритик из Лос-Анджелеса, пошел на показ «Карманника» Робера Брессона (фильму на тот момент было уже 10 лет). В кинозале у меня случились два озарения.

Первое озарение. За моими плечами был серьезный теологический и религиозный бэкграунд. Кино в подобной среде не одобрялось — и мне казалось, что сакральная сфера, которой я посещал себя ранее, и профанный кинематограф, которым я уже занимался в то время, не имели ничего общего. И тут я понял — они взаимосвязаны напрямую. Не содержанием, но формой (стилем).
Год спустя я написал книгу — «Трансцендентальный стиль в кино: Одзу, Брессон, Дрейер».

Второе озарение. Я понял, что могу написать подобное кино. Герой ведет дневник, втайне ворует, пересекается с полицией, пытается построить отношения с девушкой. Я могу написать такое кино*. В конце концов я написал «Таксиста».

О вынашивании замысла

Хорошие замыслы приходят резко и внезапно. Плохие замыслы могут уничтожить тебя. Одно из моих правил в работе над сценариями — не писать, пока ты можешь не писать. Продумывать контуры идеи снова и снова, но не записывать их в сценарном формате. И тогда замысел либо умрет — и это будет твой удачный день (кому нужно корпеть шесть месяцев над сценарием, который никому не нужен), либо скажет тебе: «Бросай все и садись за работу. Ты мне надоел, делай из меня сценарий». И тогда все происходит молниеносно. Замысел вырывается из твоей головы, не в силах ждать. Этот совет я постоянно даю авторам.

«Таксиста» я писал 10 дней, у меня было два драфта. (На этой реплике зал разразился аплодисментами — прим ProfiCinema) Первый — 40 страниц, второй — 70. Я пишу коротко. Если идея работает в пределах 70 страниц, не нужно их увеличивать до 120-130.

О проработке персонажей

Наделяя персонажей профессиями, я ищу метафору их состояния. Таксист одинок на рабочем месте, карточный игрок за покерным столом одинок, садовник одинок. Все они — одинокие люди, «подпольные люди». Я пытаюсь развить эти внешние формы в образ героя.

Люди спрашивают меня о фильме «Холодный расчет» — почему ты взялся за тебя пыток в тюрьме Абу-Грейб? Но я не знал, что пишу о пытках в Абу-Грейб. Я писал об игроке в покер и задавал себе вопросы:

—Почему он так много играет, не гонясь при этом за деньгами? — Он убивает время.

—Чего он ждет, убивая время? — Он ждет прощения или искупления.

—Что же он такого сделал, что не может простить себя? — И вот тут появляется Абу-Грейб, клеймо национального флага.

О сублимации личных переживаний в сценариях

Изливать свои проблемы и травмы на бумагу — опасная практика. Ты можешь казаться себе чертовски уникальным; можешь думать, что мир перевернется, если услышит, что у тебя наболело. Поверьте — мир не перевернется. Ты ему не особо интересен. Если хочешь поделиться личным — на это должна быть очень веская причина, и тебе нужно быть крайне убедительным. Личное — не всегда хорошее.

Нужно искать золотую середину. Преподаватели постоянно говорят: пиши о том, что знаешь. Не могу согласиться с этим полностью.

Порой мы познаем то, про что пишем. А если ты пишешь о том, что знаешь — то не познаешь ничего нового.

*Действительно, структура «Карманника» Робера Брессона и «Таксиста» Мартина Скорсезе при внимательном рассмотрении внезапно оказываются схожими, а герой «Карманника» в свою очередь вызывает ассоциации с Родионом Раскольниковым — прим ProfiCinema.