«Нимфоманка. Часть 1» на Берлинале: Выходя за пределы возможного

9 февраля 2014 года в рамках 64 Берлинского международного кинофестиваля, проходящего с 6 по 16 февраля, состоялся внеконкурсный показ полной версии первой части «Нимфоманки» Ларса фон Триера. Выбор Берлинского киносмотра для показа режиссерской версии ленты кажется логичным, поскольку именно здесь два года назад в рамках Европейского кинорынка был представлен официальный синопсис ленты, где фильм был заявлен как «светлая и поэтичная история», пусть и с элементами порнографии.

В российский прокат эротическая драма «Нимфоманка. Часть 1» выходит в День влюбленных - 13 февраля 2014 года (дистрибьютор – компания ЦПШ). Выбор даты кажется довольно забавным, особенно с учетом того, что слоган картины звучит как «Забудь о любви». Судя по всему, российский прокатчик не без успеха работает в русле, изначально выбранном группой The Einstein Couple (Филип Эйнштейн Липски и Мария Эйнштейн Билманн), выбранной продюсерами «Нимфоманки» для разработки и проведения маркетинговой кампании фильма. Именно Филип и Мария предложили дизайн первого ки-арта, выполненного в духе минимализма и символизма.

Затем в ходе десятимесячной кампании по продвижению фильма они перешли к «тяжелой артиллерии» и выпустили серию характер-постеров с изображением героев во время оргазма, что просто не могло остаться без внимания общественности. Во-первых, это шокировало потенциальных зрителей, во-вторых, создавало вокруг ленты ореол загадочности, потому что изображения не передавали сюжет фильма, а лишь намекали на него, заставляя гадать о том, какое зрелище ждет аудиторию. В итоге грамотная стратегия продвижения настолько подогрела интерес к фильму, что он еще до выхода на экраны стал культурным феноменом.

Несмотря на то, что картина уже вышла в прокат Дании 25 декабря 2013 года и уже скоро появится в кинотеатрах в ряде других стран, на Берлинале показ полной версии первой части ждали с нетерпением и заранее занимали очередь в зал. Отчасти это обусловлено тем, что «Нимфоманка» стала первой лентой в фильмографии Ларса фон Триера, процесс окончательного монтажа которой не контролировал сам кинематографист. Хронометраж режиссерской версии составлял пять с половиной часов, в итоге из коммерческих соображений лента была сокращена до четырех часов. Хотя идея «урезать» фильм не нравилась фон Триеру, он признал, что это необходимая мера.

Разумеется, журналистам (особенно тем, кто уже видел прокатную версию «Нимфоманки») хотелось увидеть то, что не дойдет до широкого экрана. Но, сравнивая урезанную версию с полной, можно констатировать, что большой разницы между ними нет. Все сцены сексуального характера сохранены, но в режиссерской версии они показаны немного подробнее. То же относится к «лирическим отступлениям» и философским размышлениям героев. В остальном же эти две версии ничем не отличаются – в прокатном варианте нет потери смысла и важных моментов. Реакция журналистов на фильм в Берлине была несколько сдержанней, чем во время московского пресс-показа, но в целом он был тепло принят – по окончании показа в зале раздавались аплодисменты.

Впрочем, самые активные журналисты тут же устремились в Grand Hyatt Hotel, где после демонстрации ленты была намечена пресс-конференция со съемочной группой фильма. Однако у входа в зал представителей СМИ ожидал сюрприз – им раздали журнал, изданный датским киноинститутом / Danish Film Institute, в котором было опубликовано следующее заявление Ларса фон Триера: «Я осознал, что не обладаю навыками, позволяющими мне выражать свои мысли ясно и недвусмысленно». И хотя сказано это было через полгода после печально известной пресс-конференции в Каннах, все ждали, что фон Триер сменит гнев на милость и возобновит общение с прессой. Режиссер, хоть и отказался от публичных заявлений, видимо, имел ввиду исключительно словесные высказывания, потому что на фотоколе, предваряющем пресс-конференцию, он весьма красноречиво «высказался», выйдя к фотографам в футболке с логотипом Каннского кинофестиваля. На саму же пресс-конференцию кинематографист не пришел, предоставив слово продюсеру и актерам Стэйси Мартин, Шайе Ла Бафу, Кристиану Слейтеру, Уме Турман, Стеллану Скарсгарду и продюсеру Луизе Вест.

В первую очередь журналистов интересовало, как давались артистам съемки сцен сексуального характера. Стэйси Мартин, для которой «Нимфоманка» стала первой работой в кино, рассказала: «Разумеется, это было непривычно и поначалу я испытывала дискомфорт, но Ларс делал все возможное, чтобы чувствовала себя непринужденно». Вторит ей и Стеллан Скарсгард: «Действительно, он может создать такую атмосферу, в которой все становится легче. Мы ведь снимали не самый простой фильм, и нам пришлось делать вещи, которые для нас были новыми и непривычными. Для этого требовалось расширять собственные рамки, выходить за пределы возможного и, тем самым, открывать в себе новые грани. Мы все очень благодарны Ларсу за этот неоценимый опыт». 

Продюсер Луиза Вест рассказала о сложностях работы над лентой: «В первую очередь, препятствия для воплощения замысла в реальность крылись не в технических или организационных нюансах, а в особенностях мышления общества и представлениях о социально приемлемом. Считается, что кинематограф стоит на двух столпах: секс и насилие. Как показал наш опыт, о сексе снимать гораздо тяжелее, чем о насилии».

Актеры признавались в любви фон Триеру, отзываясь о нем как о тонком, понимающем, добром режиссере с чувствительной душой. Ума Турман сказала, что вспоминает съемки в «Нимфоманке» как самое счастливое время в ее жизни. Стеллан Скарсгард отметил, что с фон Триером очень легко работать, потому что он делает все возможное, чтобы актер выполнил возложенную на него задачу. Актер резюмировал: «Фильм «Нимфоманка» - это не реализм и не сказка, а совершенно особая вселенная».