Алексей Федорченко: «В пандемию работалось очень хорошо, продуктивно»

Сегодня, 24 апреля, в рамках основного конкурса 43 Московского Международного кинофестиваля состоится показ долгожданной ленты «Последняя «Милая Болгария» Алексея Федорченко. Портал ПрофиСинема давно следит за судьбой проекта. В течение нескольких лет он фигурировал в наших списках самых ожидаемых отечественных фильмов. Работа над этим психоаналитическим детективом, навеянным автобиографической повестью Михаила Зощенко «Перед восходом солнца», прерывалась, снова возобновлялась и вот, наконец, он готов и примет участие в конкурсе открывшегося на этой неделе 43 Московского Международного кинофестиваля.

В интервью ПрофиСинема Алексей Федорченко и продюсер «Последней «Милой Болгарии» Дмитрий Воробьев рассказывают о том, как появился этот фильм и как плодотворно работалось во время пандемии коронавируса.

Марина Латышева:
Почему вы сегодня взялись за Зощенко, что конкретно в этой его повести срезонировало с вашим мироощущением? Всё же она очень привязана к своей эпохе  перелома и массовых потрясений. Другой вопрос, что, конечно, сейчас у нас тоже массовые потрясения, и в этом смысле с временем вы совпали.

Алексей Федорченко:
Вообще я задумал этот фильм лет тридцать назад, когда кино ещё не занимался и не собирался снимать вообще. В одном из эпизодов повести Зощенко вспоминает себя, когда он был совсем маленьким, наверное, ему было года два. И вот он, такая крошка, ехал на извозчике и любовался своими новыми туфлями. Он поднял ноги и поставил их на спину извозчика, смотрел на туфли, видел только их, всё остальное вокруг было словно размыто. Помню, я прочёл этот эпизод и подумал: какой изумительный мог бы быть кадр, да и вся повесть — чистое кино, почему никто не снимет по ней фильм? Я несколько раз возвращался к идее киноадаптации, никак не мог придумать, как всё это можно охватить, ведь если снимать буквально, то получился бы совершенно немыслимый метраж. Разумеется, смысловая составляющая мне нравилась, но задумался я об этой повести как о потенциальном кино именно после эпизода с ребенком и его новыми туфельками. Очень витражный получился фильм, очень красивый и необычный. Даже не знаю, с чем его сравнить.

Что касается эпохи, то мы действительно очень попали во время, заметно много параллелей. Вы сами всё увидите. Время догнало нас, мы работали, не думая о каких-то сегодняшних реалиях, а в итоге сейчас они отчетливо считываются. Но доделывать кино приходилось уже в нынешней реальности, потому мы не предугадали время, а скорее закрепили ощущения. Всё предугадал Зощенко.

Марина Латышева:
Герой повести занимается самоанализом, почти психотерапией, а в одной из глав есть даже описание классической панической атаки. Эта медицинская составляющая литературного первоисточника в фильме сохранена?

Алексей Федорченко:
Психоаналитический  детектив — так называется жанр, такое я придумал для него название. Это «анатомия меланхолии», об этом и книга. Автор пытается разобраться в своей меланхолии, в своей депрессии и ищет какое-то событие в своём прошлом, которое могло повлиять на его состояние. Но мы то знаем, как потом сложилась его жизнь. Потому кино по охвату времени получилось больше, чем книга. Мы ввели в повествование нового героя, такого плодовода-мичуринца. Он параллельно со своей основной работой, в свободное от неё время пытается разобраться в дневниковых записях погибшего человека, понять, что творилось в его голове. То есть в книге автор сам себя анализирует, а тут этим занят другой человек. Когда мы его придумали, когда отобрали весь психоанализ от фактологии, то и кино сразу сложилось. Так что на выходе получилось два главных героя и две реальности. Основное действие происходит в Алма-Ате в 1942-1943 годах, когда казахстанская столица была киношным городом, тут была Центральная объединенная киностудия, сюда в эвакуацию перебрались все главные силы советского кинематографа, тут работали Сергей Эйзенштейн, Михаил Ромм, братья Васильевы. Тут работал и сам Зощенко писал титры для фильмов. Одновременно Алма-Ата превратилась в бандитское место, в город сбежались все воры Советского Союза. В общем, это был странный конгломерат. 

Марина Латышева:
То есть вы писательскую среду из повести превратили в среду кинематографическую?  В повести то были и Есенин, и Маяковский, и Горький.

Алексей Федорченко:
У нас они все тоже есть. И, как и в книге, тоже очень печальные. Тогда все были печальные. Когда читаешь дневники эпохи - и Есенина, и Эйзенштейна, и Прокофьева, - понимаешь, что они все были печальные, все в депрессии. Словно один человек писал.

Марина Латышева:
Вам же нравится работать недалеко от дома? Вот и Алма-Ату вы снимали в Екатеринбурге.

Алексей Федорченко:
Да, фильм снят полностью в Екатеринбурге и в области. Снимали, например, на прекрасно сохранившемся историческом стадионе в Первоуральске. Для работы нам надо было воссоздать морковное поле, рынок. Специально для съёмок привозили яблоки, картофель, морковь. Мы даже морковный сок давили.

Марина Латышева:
Ногами? Как Челентано в «Укрощении строптивого»?

Алексей Федорченко:
Почти что так. На постпродакшн не хватало денег, потому после съёмок мы стояли два года. Даже больше. Думали, конечно, привлечь иностранные деньги, но иностранцам не всегда интересно, реалии совсем не их. Мы с нашими продюсерами-партнёрами Андреем Савельевым и Артемом Васильевым пробовали заходить (с предложениями - прим. автора) в Германию, Болгарию, подавали на рассмотрение документы в Фонд Eurimages. Определенный интерес был, но там постоянно ждали возможности посмотреть по максимуму уже сделанного материала, а мы в то время не могли его предоставить. В итоге решили, что важнее это кино сначала показать у нас. Я очень надеюсь, что оно пойдет дальше и по зарубежным фестивалям, так как там много новаторского в смысле киноязыка, но первый показ решили сделать в Москве. Зощенко подтолкнул нас к сложному полиэкранному монтажу, получился такой рукотворный фильм. Действие происходит на нескольких экранах, не знаю, как зритель будет всё это смотреть (смеется).

Дмитрий Воробьев:
Надо заметить, что несмотря на то, что и Министерство Культуры РФ поддержало фильм и Андрей Савельев вложил собственные деньги - средства на завершение всё равно пришлось искать очень долго. Так что персонально стоит поблагодарить нашего губернатора Евгения Куйвашева и крупного Уральского мецената и предпринимателя Андрея Симановского, мы встречались с ними в конце прошлого 2020 года и они поддержали нас. Это было похоже на чудо — сегодня встретились поговорили, завтра смогли продолжить работу. Таким образом удалось закончить «Последнюю «Милую Болгарию» до конца отборочного срока ММКФ и попасть в его основную программу. И мы не можем не передать большое спасибо отборщикам фестиваля Петру Шепотиннику, Андрею Плахову и Кириллу Разлогову. Они ещё в прошлом году по незаконченному материалу смогли оценить потенциал будущей картины. Спасибо за то, что ценят и ждут новые фильмы Алексея.

Марина Латышева:
То есть вы закончили съемки до пандемии коронавируса и успели до ограничительных мер и новых правил работы на съёмочной площадке?

Алексей Федорченко:
С этим фильмом получилось успеть до пандемии, да. Но и на постпродакшн всё-равно нужные требования — маски, тесты — соблюдали. Правда, на этом этапе в работе было уже не так много людей, мы только монтировали в студии. Но зато во время пандемии снимались «Большие змеи Улли-Кале», фактически у нас было две экспедиции на Кавказ, и одна как раз из-за пандемии сорвалась, пришлось всё перенести с весны на осень прошлого года. А в октябре мы больше месяца снимали на Кавказе. Со всеми предосторожностями. Как на фронте. Потому что рядом постоянно болел кто-то из местных. Мы старались всё соблюдать, ведь что если бы кто-то заразился, мы бы там все сидели в горах, в местном санатории, а не кино снимали.

Дмитрий Воробьев:
Есть рекомендации Роспотребнадзора, которые были приняты по всей стране, и мы их учитывали, старались при необходимости работать в перчатках, в магазин ходили в масках. Когда были массовые сцены, мы, конечно, все рекомендации соблюдали. К счастью, съёмки проходили в отдалённых сёлах, там народу не много, да и чистый горный воздух вокруг, яркое солнце. Сплошная дезинфекция.

Марина Латышева:
В связи с пандемией изменятся ли ваши планы по прокату «Последней «Милой Болгарии»? Не стоит ли поскорее выпустить его онлайн?

Дмитрий Воробьев:
Пока в планах только ММКФ. И фестиваль «Виват кино Россия!», который пройдет в середине мая в Санкт-Петербурге. Скорее всего там мы будем фильмом закрытия. Наверняка будет ещё несколько важных фестивалей. Но в целом прокат планируем примерно такой, какой был у «Войны Анны»  - узкий, ограниченный, по городам  миллионникам в основном, точечный. И потом, скорее всего достаточно быстро, картина будет продана на одну из онлайн-платформ, будем рассматривать предложения, чтобы понять, есть ли смысл раздавать самим, разным стримингам по отдельности или отдать кому-то эксклюзив, чтобы уже этот кто-то занимался и эфирными продажами, и платформами.

Марина Латышева:
Ваш потенциальный зритель живет не только в крупных городах. Я к тому, что не стала ли пандемия поводом подумать вообще о всей нашей системе продажи прав и проката?

Дмитрий Воробьев:
А изменения уже случились. Посмотрите, за последний год онлайн-платформы уже закупили большое количество фильмов, часто присылают запросы на документальное кино. Кино требуется много и разного, так как люди прочно сели перед телевизорами. Это и есть последствие пандемии, о котором вы говорите. Оно случилось без нашего участия.

Марина Латышева:
Вы работаете одновременно над несколькими проектами. Это вынужденная мера? Или вас всё устраивает?

Алексей Федорченко:
Так а что делать? Или снимать, или простаивать. В пандемию работалось очень хорошо, продуктивно. Мы сделали два игровых фильма, один документальный полнометражный и штук восемь неигровых короткометражек. Сейчас работаем над фильмом о Шукшине, называется «Монета страны Малави». В определенном смысле это продолжение «Кино эпохи перемен». Оба фильма сделаны в жанре комедии-реквиема, грустные истории, грустные и смешные. Новый — про Шукшина в сегодняшнем дне, про то, как люди сейчас о нем думают (или не думают), как его себе представляют. Пишу проект о сталинизме, пока даже не знаю, что это будет, материала очень много, и уже много разнообразной литературы написано. Эта тема никуда не уходит, она горячая и будет такой  оставаться еще долго. Пока мы её не отрефлексируем, массово, всей страной, ничего у нас  не изменится.

Марина Латышева:
А как обстоят дела с проектом киноадаптации повести братьев Стругацких «Малыш»?

Алексей Федорченко:
Портфель у нас огромный, проектов много, «Малыш» лежит и ждёт своего часа, сценарий, хороший, актуальный, ждёт момента. В своё время у нас не получилось с его инвестором, нашли его и сразу потеряли. Найдем деньги — снимем и «Малыша».

Марина Латышева:
Алексей, кажется, продюсером вам быть уютнее?

Алексей Федорченко:
Мы уже все фильмы вместе продюссируем. Постоянно появляется что-то новое — документальное, анимационное. Сейчас стали пытаться делать дебюты. Но мне интереснее снимать самому. Пока. 

Подписывайтесь на ProfiCinema.ru в Instagram и Телеграм и узнавайте первыми о главных новостях кинобизнеса