Ростислав Мусаев: «Дочь тьмы» — кино про человеческую душу и человеческие отношения»

31 декабря кинокомпания Вверх выпустит в российский прокат мистический триллер «Дочь тьмы». Это вторая полнометражная картина режиссёра Ростислава Мусаева. В интервью режиссёр ленты, а также продюсер Рустам Мусаев рассказали о том, как возник замысел этой истории, как проходил кастинг, о мистике в фильме, и о том, как этот сюжет перекликается с сегодняшним днем.

Корреспондент:
Ростислав, вы ведь изначально по профессии продюсер. Что побудило вас пересесть в режиссёрское кресло?

Ростислав Мусаев:
Меня воспитала съёмочная площадка. Сначала был простым рабочим, потом — администратором, замдиректора, директором, продюсером. Однажды в должности кризис-продакшен-менеджера пришлось спасать один проект. Съёмки были в Латвии, у группы ничего не получалось, они не укладывались в сроки. И мы вместе с новым режиссёром и оператором приехали из Москвы на подмогу. За три недели до финала на работу не вышел второй режиссёр, и мне пришлось выполнять и эти функции. Потом ещё на нескольких проектах работал вторым режиссёром. Затем поступило предложение снять полнометражное кино.

Корреспондент:
Имея такой опыт работы на площадке, вам, наверное, легко было войти в процесс?

Ростислав Мусаев:
Это очень сильно мешает. Смотришь на объект и понимаешь, что эта сцена очень дорогая или сложнопостановочная. Постоянно идёшь в упрощение, а этого у режиссёра, по сути, быть не должно.

Корреспондент:
То есть, вы как продюсер, производственник, в данном случае сдерживаете себя как режиссёра, творческую личность?

Ростислав Мусаев:
Конечно. Но есть и обратная сторона. Когда я работаю продюсером, могу подсказать режиссёру, каким образом снять ту или иную сцену дешевле, проще. И люди прислушиваются, потому что знают, что у меня за плечами несколько работ, есть опыт.

Корреспондент:
«Дочь тьмы» - ваша вторая режиссерская работа. Но её в какой-то степени можно назвать продолжением фильма «Герасим» - по идеям, заложенным там, по смыслам, по теме. Это планировалось специально или это случайность?

Ростислав Мусаев:
Религия мне близка, так как у меня дедушка, прадедушка, дядя — священники, мой двоюродный брат учится в духовной семинарии. Но не было задачи проповедовать веру в кино. Больше интересовала нравственность, добродетель. Хотелось напомнить людям о том, что мы не всегда совершаем благовидные поступки. Стараюсь закладывать сверхзадачу, какой-то посыл для зрителя, чтобы он что-то понял, пересмотрел. После показа фильма «Дочь тьмы» один друг мне сказал, что захотел исповедаться. А другие друзья признались, что, посмотрев картину, отправились по святым местам, такой порыв она вызвала.  

Смешная история произошла на одном из показов «Герасима» в Ярославле. Была очень хорошая публика, после показа задавали много вопросов, на которые интересно отвечать. Подошёл парень лет 15-16 и сказал, что эта картина заставила его пересмотреть свою жизнь. Уж не знаю, что он там решил пересматривать в 15 лет, но это было откровение, послужившее для меня сигналом, что можно приступать к следующей картине. «Герасим» — мой эксперимент, и, если бы он не понравился зрителям, не стоило бы продолжать заниматься режиссурой. 

Корреспондент:
Уже можно, думаю, сказать, что вы вашими картинами пытаетесь говорить об очень важных, самых главных вещах, довольно понятным языком, делать это просто, без демонстративного морализаторства, с юмором.  Смотрится это легко, но насколько легко это достигается в процессе? 

Ростислав Мусаев:
Многие маститые режиссёры говорят в своих интервью, что если у вас получилось реализовать хотя бы 30 процентов задуманных мыслей, значит, вы молодец и вам очень сильно повезло. Были крючки и рычажки, которые я закладывал в картину, но они не сработали. Поэтому  очень приятно, когда зрители считывают ту информацию, которую хотелось донести. Никогда не знаешь наверняка, что сработает, а что нет. Особенно юмор. Очень часто бывает, что на площадке все смеются в шесть голосов, а потом на монтаже сидят и думают, а где юмор?

Корреспондент:
В «Герасиме» действие происходит в наши дни, в фильме «Дочь тьмы» события разворачиваются в XIX веке. Но, похоже, люди в основе своей не меняются, и проблемы схожие, и помыслы. Как вы думаете, способно ли человечество всё же учиться на своих ошибках, или каждое поколение обречено набивать свои шишки, проходя тот же путь, что и предки?

Ростислав Мусаев:
Хочу сразу сделать поправку. В фильме «Дочь тьмы» события не происходят конкретно в XIX веке. Там есть много стилизованных вещей, которых тогда быть не могло. Это Русь, но без привязки к определённому времени, год нигде не указан. Это всё-таки не историческое кино.

Что касается вашего вопроса, то мне кажется, что основные человеческие потребности всегда одинаковы. Мы будем ошибаться и дальше, и, по-моему, это нормально. Вообще считаю, что изъяны в людях — это то, что нужно, они отличают нас друг от друга, и не надо этого стыдиться. Допустим, я режиссёр без режиссёрского образования, самоучка. Наверное, это мой изъян, но он может стать для кого-то примером. Надо просто пробовать, идти к своей цели и не бояться осуждения со стороны других людей. 

Корреспондент:
Мистическая составляющая картины была изначально прописана в сценарии?

Ростислав Мусаев:
В первую очередь «Дочь тьмы» — это драма. Кино про человеческую душу, человеческие отношения, про то, куда мы двигаемся, что вообще происходит вокруг нас, про проблемы морали. Мистика просто добавляет изюминку и иллюстрирует мысль о том, что очень многие события люди сами придумывают и додумывают, основываясь лишь на слухах и домыслах.

Когда мы с Вадимом Тартаковским писали сценарий, то добавляли туда мистики ровно столько, сколько её есть в жизни. В фильме многое построено на том, что каждый видит что-то своё, что-то придумывает. Мы сейчас живём в такое страшное время, когда человека можно обвинить без доказательств. А потом подключатся средства массовой информации, и если человек достаточно медийный, известный, его просто затопчут, и никто не будет разбираться в правде — она затеряется после первого переделанного, неправильно поданного интервью. Так произошло и с героем нашего фильма, Иваном, которого люди называли блаженным, но они это придумали сами.  

Корреспондент:
Как проходил кастинг? На роль Ивана сразу планировался Георгий Витязев, или же были другие претенденты? И долго ли пришлось искать актрису на роль главной героини?

Ростислав Мусаев:
Георгия мы утвердили практически сразу. Очень много известных актёров хотели сниматься, им была интересна эта роль. Но я понимал, что Георгий сделает то, что нужно, и всё будет хорошо.
С героиней Аделаиды всё было намного сложнее. Кастинг шёл где-то полтора месяца, посмотрел около 30 актрис. И тут наш художник по реквизиту посоветовал попробовать на эту роль Настю Веденскую. Оказалось, что она идеально подходит, и мы её взяли. 

Корреспондент:
У Сергея Горобченко в фильме небольшой, но очень выразительный эпизод. Он легко согласился на такую маленькую роль?

Ростислав Мусаев:
Помогла Настя Веденская, она с ним дружит. Когда утверждали актёра на роль барина, она предложила Горобченко. Я подумал, что он, конечно,  отличный артист, но ему будет неинтересна такая небольшая роль. Настя ему позвонила, рассказала о фильме, о сценарии, и он согласился. Мне кажется, Сергей привнёс в этот фильм определённую изюминку.

Корреспондент:
Несомненно… В картине очень точная, атмосферная музыка. Какие задачи вы ставили перед композитором?

Ростислав Мусаев:
Мне очень жалко композитора Иннокентия Худимова, потому что иногда ему приходилось переписывать музыку по восемь-десять раз. Не подходила по настроению. Давал ему такое расплывчатое задание — «Сделай мне тут что-нибудь мистическое». Спасибо композитору за терпение и понимание. Ещё у нас звучит замечательная музыка Петра Налича. Его произведения я использовал и в «Герасиме». Считаю, что это очень кинематографичный исполнитель, его песня украсила фильм.

Корреспондент:
Какую самую главную эмоцию, на ваш взгляд, должен почувствовать зритель сразу после просмотра фильма? 

Ростислав Мусаев:
Хороший вопрос… Самое важное – не давать никакого направления. Знаете, иногда по трейлеру уже точно знаешь, о чём кино. Или перед прочтением книги кто-то тебе раскрывает важную мысль, заложенную в ней. Мне бы хотелось, чтобы каждый увидел в фильме что-то своё. А если я скажу, ЧТО зритель должен увидеть или почувствовать, он уже будет настроен только на это. Важно, чтобы человек, выйдя из кино, просто задумался о своей жизни, всё ли у него хорошо, всё ли он делает правильно, кто его окружает. А все остальные зрительские мысли по поводу картины будут для меня приятным бонусом.

Рустам Мусаев: «Зритель сможет найти в нашем кино
что-то интересное и необычное»

Корреспондент:
Рустам, чем вас зацепил этот сюжет?

Рустам Мусаев:
На первый взгляд, это простая история: есть добро и есть зло. Но часто всё оборачивается иначе, те, кого мы считаем добрыми, на самом деле злые, и наоборот. Главная героиня манипулирует людьми, проникает к ним в душу и сразу определяет — тёмный это человек или светлый, можно ли его обратить в рабство, либо никак не получится. В этом смысле история поучительная, заставляющая задуматься о том, кому мы поклоняемся, с кем общаемся, на чём зацикливаемся. Наш герой с виду какой-то дурачок, юродивый, но произносит такие фразы, которые  имеют не только двойной, но и тройной смысл. К нему приходят люди с просьбами, хотя всего этого они могут добиться сами. Им кажется, что Бог Ивана слышит лучше. А в принципе Бог слышит всех. Вопрос в том, насколько мы искренне молимся. Самые искренние молитвы звучат в самолёте, когда он начинает падать.

В нашем фильме затронуты такие темы, о которых не все знают. Например, что рыба — символ христианства. Есть эпизод, где главная героиня её со злостью режет, потрошит. Героя, Ивана, невозможно победить, потому что он искренне верует. Хотя дьявол очень искушён, подготовил всю почву. Если провести аналогию с современным миром, то это как антипиар, когда можно оболгать любого человека. Сегодня он хороший, к нему все ходят, уважают, почитают. А завтра объявили, что он кого-то убил, изнасиловал, украл и никто ничего проверять не будет. Люди очень подвержены этой информационной войне. Наш фильм частично затрагивает эту тему.  

Корреспондент:
Вы давали режиссёру полную творческую свободу?

Рустам Мусаев:
Стараюсь не вмешиваться в режиссёрскую работу. Если нанял человека, я ему доверяю. Он может посоветоваться со мной на этапе кастинга, но когда режиссёр выходит на площадку, не мешаю. Моя задача состоит в том, чтобы всё было организовано по высшему разряду, работало, люди были довольны и съёмочный процесс доставлял всем максимальное удовольствие. Кино зависит от кучи мелочей. Если даже обычный рабочий будет медленно делать перестановку, соответственно, смена сорвётся. Поэтому задача каждого — научиться работать как единый организм и заниматься своим делом, тогда получается хорошее кино.

Корреспондент:
Довольны ли вы полученным результатом, и что, как продюсер, ждёте от проката?

Рустам Мусаев:
Думаю, получился неплохой продукт. По крайней мере, мне за него не стыдно. Планирую показать этот фильм своим младшим детям, когда они подрастут. Сейчас очень много грязи и мало поучительных картин. «Дочь тьмы» сам смотрел раз 150, в разных версиях, без звука, первую сборку, и всё равно всегда находил в картине что-то новое. Фильм ещё и о том, что не надо бояться тёмных сил, о том, что важно верить в себя. И соблюдать десять заповедей, которые были придуманы не напрасно. Неважно, верующий ли ты, крещёный или нет, но если соблюдаешь эти важные постулаты — не убей, не укради и так далее — ты будешь жить нормально. Главное — не вредить людям и себе. 
Что касается проката, то это лотерея. Очень многое зависит от дат, от количества копий, от того, какие фильмы выходят в это же время. Считаю, что наш фильм достоин нормального проката. Зритель сможет найти в нашем кино что-то интересное и необычное.