Елизавета Стишова: «Мы ходили всей съёмочной группой фильма "Сулейман гора" к гадалкам»

8 сентября 2017 года на 42 Международном кинофестивале в Торонто (Toronto International Film Festival / TIFF) в рамках программы Discovery прошла премьера дебютного фильма российского режиссера Елизаветы Стишовой «Сулейман гора», снятого в копродукции с Кыргызстаном. Накануне открытия фестиваля автор рассказала «ПрофиСинема» о том, как создавалась картина, с каким трудом привлекались средства на ее реализацию и какие ожидания у создателей от участия в крупнейшем международном смотре. 

Корреспондент:
Вы режиссер-дебютант, но не новичок в кино, расскажите немного о себе, о своем карьерном пути. С чего начинали, как пришли к режиссуре?

Елизавета Стишова:
Я училась на актерском факультете в ГИТИСе, работала в театре «Школа драматического искусства». Мне нравился театр, я училась и работала с Борисом Юханановым. Поступив в мастерскую к Владимиру Меньшову и столкнувшись с кино, все поменялось и об актерской профессии я тут же забыла. Первым серьезным проектом стал диплом — короткий метр «Чайка», который также снимался в Кыргызстане. Кроме того, недавно как продюсер реализовала проект режиссера Алисы Хмельницкой «Не для речки». Всегда хочется пробовать новое, тем более, опыт в разных смежных профессиях очень помогает общаться со съёмочной группой, с актерами. 

Корреспондент:
Как родилась идея фильма «Сулейман гора»? 

Елизавета Стишова:
Толчком стал один эпизод, который мы наблюдали, когда снимали «Чайку» в Кыргызстане. У нас по площадке носился один маленький мальчик, чумазый весь, буянил, крушил все подряд. Его все время пыталась отыскать мать, кричала его имя. Алиса (Алиса Хмельницкая — автор сценария фильмов «Сулейман гора» и «Чайка» - прим. ред.) тогда бросила невзначай: «Вот о чем надо писать». Позже вспомнили этот случай и решили взяться за историю. Очень долго писали сценарий, около трех лет, в течение этого времени многое меняли. Первоначальный вариант был другим — намного драматичнее. На самом деле, для меня самой во многом фильм скорее комедийный относительно первого варианта истории. Все герои — подлецы, они лгут окружающим, друг другу, ради того, чтобы получить каждый свою личную выгоду. А чего стоят эти целительные обряды, которыми промышляет героиня Жыпары! 

Корреспондент:
Эти обряды действительно практикуются? Где вы их подсмотрели?

Елизавета Стишова:
На этапе подготовки мы специально ездили по Кыргызстану, посещали их местных целительниц, ходили всей съёмочной группой к гадалкам. Действительно, это очень распространено и выглядит так же странно, хотя в фильме мы немного преувеличили. Своих актрис я тоже обязательно отправляла на эти сеансы.

Корреспондент:
Я читала о фильмах разных программ в Торонто и обнаружила много картин о различных экзотических национальных общинах. Всегда интересно заглянуть в мир с другим, специфическим укладом. На ваш взгляд, «Сулейман гора» – это тоже, так сказать, экскурсия в некий экзотический уголок, или все же универсальная история?

Елизавета Стишова:
Для меня это универсальная история, которая происходит просто в определенных обстоятельствах, определенной культурной среде. Ведь на самом деле это распространенная в любом месте ситуация любовного треугольника — мужчина, у которого есть жена и любовница. Просто в Кыргызстане часто эти женщины друг о друге знают, знакомы, вынуждены дружить и даже вести совместный быт. Конечно, официально многоженство запрещено, но многие так живут до сих пор. 

Корреспондент:
Вы сами прожили в Кыргызстане много лет. Почему, как вам кажется, так происходит, что женщины это позволяют?

Елизавета Стишова:
Традиции таковы, что семья неполноценна, если в ней нет сына, потому что не будет продолжения рода. Если жена не родила мужчине мальчика, то это дает ему чуть ли не официальное право завести сына с другой. Опять же традиционно в Кыргызстане складывалось, что мужчина может иметь по пять жен, в разных аулах. При этом нельзя сказать, что все современные кыргызские женщины на это согласны, но традиция жива. Так же, как все еще существует воровство невест — на это никто не согласен, но обряд практикуется.

Корреспондент:
Вы снимали фильм в маленьком городе? Что он из себя представляет – это провинциальное захолустье?

Елизавета Стишова:
В основном мы снимали в Оше, это граница с Узбекистаном, старинный город, по которому проходил шелковый путь. Его можно сравнить с Евпаторией — мечети, обшарпанные дома, улочки, старые огромные рынки. Но в то же время есть современные магазины и заведения. 

Корреспондент:
Насколько вам комфортно снимать в Кыргызстане? Чем привлекает это партнерство?

Елизавета Стишова:
Честно говоря, намного комфортнее, чем сидеть здесь на Мосфильме. Я москвичка, но при этом глубоко провинциальный человек, пожалуй. 

Корреспондент:
Расскажите про кастинг. Как долго вы искали актеров? 

Елизавета Стишова:
Я знаю очень многих кыргызских артистов, поэтому сразу понимала, что среди них нет героев, которые мне нужны. Неожиданно на кастинг пришла женщина, с которой мы не были знакомы — Перизат Эрманбетова, которая сыграла Жыпару. Она снималась в другом проекте, но больше работала гримером. Почему-то ей редко предлагают роли, чему я очень удивлена. Она фантастическая артистка. Иногда любовь актера к импровизации не очень хороша для фильма, целостности сценария,  но ей я дала свободу и обнаружила, что все, что она делает, ее дополнительные тексты, просто прекрасны. Перизат была четко внутри материала. 
Тургунай Эркинбекова, которая исполнила роль молодой жены Карабаса, менее опытна, поэтому ей было сложнее войти в историю, но в итоге тоже все получилось замечательно, и я думаю, у этой молодой актрисы прекрасное будущее. С поиском актрисы на эту роль возникала проблема, потому что изначально в сценарии была сцена секса с мужем, и все артистки отказывались… С большим трудом, но Тургунай на это пошла. Тем не менее, постельной сцены в фильме нет, но это связано с монтажем картины. 
Отца семейства, Карабаса, играет Асет Имангалиев, казахский артист. Он родной брат исполнителя главной роли в фильме Сергея Дворцевого «Тюльпан». Сына, Даниэля Дайырбекова, мы долго мучили пробами. Мальчику было тяжело. Мой прекрасный второй режиссер и тоже артист, киргиз – Болсунбек Таалайбек улуу, очень помог с ним, он прекрасно чувствует детей и хорошо подготовил Даниеля к съемкам.

Корреспондент:
Как говорила в интервью продюсер Елена Яцура, вы изначально снимали с прицелом на международную аудиторию. Вы лично ставили такую цель?

Елизавета Стишова:
Если честно, моей целью было просто снять именно эту историю, именно в этих объектах. Возможно, Лена видела нечто большее, чем я. Картина далась ей очень тяжело. Вообще для продюсеров это достаточно сомнительный проект — проката не может быть, фестивальная судьба совершенно непредсказуема. 

Корреспондент:
Как вы восприняли новость, что участвуете в Международном фестивале в Торонто? Какие ожидания от участия?

Елизавета Стишова:
Честно говоря, прежде я думала, что у нас есть время, чтобы доработать картину. Поскольку бывают предложения, от которых не отказываются, пришлось в страшной спешке доделывать фильм, к тому же процесс был усложнен тем, что у нас интернациональная группа. Я очень надеюсь, Торонто подарит фильму возможность двигаться дальше. Обычно, если фильм успешен на фестивалях, то может позволить себе выйти хотя бы в ограниченный прокат. Мне очень хотелось бы, чтобы русский зритель на него пришел, а с такого рода фильмами — это сложная задача. 

Корреспондент:
Еще одна из повесток дня в Торонто — женщина в кино. Когда я смотрела ваш фильм, мне показалось, что героини очень сильные, в отличие от мужчины.  «Сулейман гора», на ваш взгляд, попадает под эту тему?

Елизавета Стишова:
Надеюсь, что нет, фильм не о женщинах, а как раз о мужчине. Честно говоря, я не очень люблю эти феминистские темы. Здесь для меня основным является возможность человека поступить не так, как все окружающие предполагают. Это больше про Карабаса, чем про его жен. Для меня он главный герой. Зритель же предполагает худшее в его развитии. Никто не ожидает, что в конце он придет за чужим ребенком. Мы не знаем, что дальше, но уже понимаем, что это поступок нового уровня для героя. 

Корреспондент:
Вы участвовали в нескольких питчингах (российских и международных), что они дали проекту?

Елизавета Стишова:
Да, самый прекрасный проект — образовательная программа B'EST (Baltic Bridge East by West) в Таллине в рамках рынка BalticEvent. Мало того, что мы получили премию кинофонда P.O.V., 10 000 евро на развитие проекта, многому научились у экспертов. Например, фильму на начальном этапе очень помог скрипт-доктор Клэр Даунс. Вообще, вся эта программа была очень хорошо устроена. BalticEvent приглашали нас второй раз, был ряд полезных встреч. 
Кстати, мы еще два года подряд обращались в Министерство культуры, но безуспешно. Причем второй раз просили очень маленькую сумму — был интерес с европейской стороны, но потенциальным партнерам было важно участие Минкульта. Если честно, все наши сложности связаны с отказом. 

Корреспондент:
Какого рода сложности — у вас растянулись съёмки?

Елизавета Стишова:
Нам пришлось много ждать, чтобы они стартовали, но сам съёмочный период длился 34 дня из 45 предполагаемых мною. Очень тяжело без стабильной поддержки государства. Понятно, что это фильм на кыгрызском языке с кыргызскими артистами, поэтому они решили, что не стоит поддерживать проект. Но я же русский режиссер. Мне кажется, это говорит об узости взгляда на мир и кинематограф. Я не считаю, что русский человек должен снимать только в России и про Россию. Он может снимать на любой территории мира, оставаясь русским режиссером. В этом есть момент дискриминации, на мой взгляд. Кино не имеет границ. Кто-то умудряется получать деньги Минкульта, и я очень рада за этих людей, но туда очень сложно пробиться. Нет опытных продюсеров, готовых работать с дебютантами, молодым продюсерам не доверяют. У «Сулейман горы» частное финансирование, но это было очень тяжело для продюсеров, не было гарантии, что все будет хорошо, и едва ли проект окупится. Мне кажется, что Минкульт должен обращать больше внимания на дебютантов, которые со своими короткими метрами получают множество призов на фестивалях. 

Корреспондент:
Что касается производства, что для вас было самым сложным? Было ли что-то неожиданное относительно короткого метра?

Елизавета Стишова:
Ничего неожиданного не было. У меня была прекрасная съёмочная группа, замечательный оператор Тудор Владимир Пандуру, обладающий драматургическим взглядом на изображение, что редко, прекрасный  художник-постановщик Светлана Дубина, невероятно чувствующий историю в целом и в деталях, фантастический звукорежиссер Владимир Деревянко. Несмотря на то, что оборудование было не очень хорошее, мы записали 100% чистого звука на площадке, а это очень сложно. Благодаря этому успели закончить фильм к Торонто. То есть никаких трудностей, кроме финансовых, у нас не было. Был замечательный тыл в виде кыргызской группы, которая спасала нас постоянно в довольно тяжелые моменты. 

Корреспондент:
А как насчет сложных в реализации сцен?

Елизавета Стишова:
Мы 10 дней вместе с артистами ездили по объектам и снимали репетиции, что очень помогло. Были некоторые эпизоды, к которым мы долго подбирали визуальное решение. Во-первых, это сцена на рынке, когда героев забирает полиция. Часа три искали подход к ней. Она казалась нам изначально простой, но важно было найти нетривиальное решение. В итоге зритель видит сцену из окошка автомобиля. 
Горжусь сценой с игрой в лото. Это реальный объект на рынке в Оше. Его владельцы кидали нас, не давали снимать, убегали, прятались, три раза срывали съёмки. Только мой ассистент по кастингу Чолпонай каким-то чудесным образом смогла с ними договориться. Этот объект очень живой, красивый визуально и по звучанию. Вся массовка — реальные киргизы, увлеченные игрой в лото. 

Корреспондент:
Сакральный смысл «Сулейман горы» — в чем он заключается?

Елизавета Стишова:
Это гора, которая исполняет желания и лечит людей. Наша героиня, псевдо-целительница, пользуется этим знанием, но несомненно она одаренная женщина и способна исполнять желания. То, что мужчина и мальчик, Карабас и Улюк, остались в конце вместе, это было ее желанием.