ТОП-10
кассовых сборов

1 марта 2016 года в рамках 99 Российского Международного Кинорынка состоится индустриальная конференция «3D для российских проектов: тренд, преимущество или бонус?». Один из организаторов мероприятия — компания «АСТРА Иджис Альянс», российское представительство группы компаний «EGIDA EURO» (Чехия), специализирующейся на 3D-конвертации видеоконтента различного содержания, назначения и объёма. Среди недавних успешных проектов в истории команды «Астра» — 3D-версии фильмов «Вий» (режиссер Олег Степченко), «Он-дракон» (режиссер Индар Джендубаев), «Экипаж» (режиссер Николай Лебедев), трейлер «Мафия: Игра на выживание» (режиссер Сарик Андреасян), трейлер «Викинг» (режиссер Андрей Кравчук). В преддверии события интернет-портал «ПрофиСинема» пообщался с генеральным продюсером и владельцем компании Юрием Литвиновым, генеральным директором Мариной Литвиновой и директором по производству Олексом Петцом о проблемах и перспективах 3D в России.

Юрий Литвинов Марина Литвинова

Корреспондент:
Группа компаний Egida Euro была основана ещё в 2007 году в Чехии, а на сегодняшний день у вас есть представительства в России и Индии. Недавно пыталась вспомнить, какой первый фильм посмотрела в 3D, но так и не смогла. Понятно, что «бум» пришёл с «Аватаром», но это был 2009 год, а что же было до? Расскажите, с чего вы начинали.

Олекс Петц:
У меня всё началось с детского восторга при просмотре объемных геометрических объектов в атласе инженера. Когда ты надевал анаглиф-очки и смотрел 2D картинки, они превращались в парящие над бумагой 3D-объекты. Природа этого явления казалась загадкой, которую очень хотелось разгадать. Инженерное образование позволило сделать это быстро, но останавливаться только на понимании теории не хотелось. Хотелось создавать такие изображения самому. Вот тогда в 2005 году был разработан первый прототип метода конвертации, который использует наша компания. Он был полностью аутентичным. В дальнейшем я узнал и другие существующие подходы к 3D-конвертации. Разработка собственного метода дала абсолютное понимание процесса, его достоинств и недостатков, после чего возник вопрос: не перевести ли это из увлечения в бизнес? 3D-технологии, разумеется, диктуют необходимость использования специализированного оборудования, поэтому путь популяризации этого бизнеса был нелёгким. Когда в 2009 году Джеймс Кэмерон представил миру «Аватар», наше предложение и навыки получили должное применение. Из-за специфичности и трудоемкости процесса, конкурентов на ближайших рынках почти не было, но ситуация быстро изменилась, когда процесс освоили китайские и индийские студии.

Юрий Литвинов:
Память хранит два впечатления из далёкого советского детства, напрямую связанные с моим нынешним делом жизни. Первое - это объёмные зверушки в анаглифе из книжки про театр Дурова. Эмоции были настолько сильны, что я даже запах этой книги помню. Вторым был взрыв восторга от направленной прямо в лицо палки шашлыка во время просмотра фильма в пионерском лагере в Евпатории. Именно таким образом верно используемый стереоэффект должен оставлять глубокие засечки в памяти зрителя. Теперь я знаю, что это называется отрицательный параллакс, иначе — вылет.
Свой современный поход в стерео мы начали почти 9 лет назад на территории Европы, в Чехии, где все кинотеатры оснащены оборудованием 3D. Бизнес-идея для меня стала ещё и увлечением, благодаря Олексу. Он подходит к процессу с научно-исследовательской точки зрения. Всё программное обеспечение, используемое в производственном цикле, создано нашими разработчиками на основе многолетних теоретических изысканий и практических работ. Более того, эта система совместима с любым ПО, используемым на стороне наших партнёров.
А партнёров становится всё больше. Но, к сожалению, количество не всегда перерастает в качество. Мода на 3D пришла, фильмы стали зарабатывать на этом кассу, и некоторые авторы стали эксплуатировать 3D без разбора. Зритель же привыкает к банальным объёмным картинкам и забывает, что он пришёл на аттракцион. Другое дело, если в фильме есть хотя бы пара десятков wow-эффектов, тогда люди, выходя из зала, вспомнят их и расскажут другим – сделают сарафан. Есть фильмы, которым просто не нужна стереоверсия. Зачем приглашать зрителя на просмотр ходячих объёмных картинок?

Марина Литвинова:
Фильм для 3D должен затачиваться на стадии сценария, а разработка стерео-брэйкдауна являться неотъемлемой частью подготовки съёмок. Первым подобным ярким опытом для нас останется работа с авторами фильма «Викинг». Режиссёр Андрей Кравчук был первым, кто говорил с нами о 3D, как возможном способе реализации своего творческого замысла. А пример скрупулёзного подхода к качеству выходного материала дал продюсер Анатолий Максимов. Фильм сам по себе станет ярчайшим событием, а если производители примут решение делать стереоверсию, то это будет настоящее, правильное 3D.

Корреспондент:
Когда вы открыли подразделение в России? У вас на тот момент уже были здесь проекты?

Юрий Литвинов:
Ростки нашего бизнеса занялись на этом рынке после «Аватара». Большинство российских игровых и мультипликационных фильмов, конвертированных в 3D, сделаны с участием наших специалистов на подряде под эгидой других компаний. Мы на тот момент только пробовали здесь свои силы — заказов хватало в Европе и Китае, как собственно и сейчас. Но в 2013 году волею случая вместе с проектом «Вий» Олега Степченко мы официально шагнули на российский рынок. Тогда продюсеры компании «РФГ» сами предложили поработать, а Egida Euro впервые попала в титры на русском языке. После знакомства с Алексеем Петрухиным, продюсером этого фильма, я понял, что пришло время интегрироваться в российский постпродакшн. Кстати, следя за успешным продвижением франшизы «Вий», надеюсь ещё раз прикоснуться к прекрасному. Потому что, судя по увиденным рабочим материалам, это будет кино высочайшего качества стереосъёмки.
В последние годы, к сожалению, я вынужден констатировать отсутствие конкуренции на рынке 3D-конвертации. Злую шутку сыграл рубль со своим падением. Бюджеты компаний трещат по швам, и не могут позволить привлечь зарубежных специалистов. С одной стороны, это хорошо, но с другой, даже обидно — при отсутствии конкуренции падает потребность в 3D. И меня здесь больше волнуют не перспективы продвижения нашей компании (у нас работы хватает), а пустой российский рынок. В 2015 году в России состоялся релиз порядка 750 кинокартин, из которых 50 вышло на экраны и в формате 3D. Это количество составляет около 7% от числа всех релизов за год — среди них только 5 кинопроектов российского производства (0,7% от общего числа и 10% от всех 3D фильмов). Почему 3D в загоне?
Основная причина, как я сказал, в том, что нет настоящего стерео, нет эффектов, нет зрелища, за которым зритель приходит в кинотеатры. Ну и, конечно, низкое качество 3D, что часто является причиной плохого самочувствия людей после просмотра. Супервайзер одной компании пожаловался, что голова болит после 3D. Когда он перечислил фильмы, которые смотрел, я заметил, что среди них нет ни одного с нашим участием. Так что, всё познаётся в сравнении, и мы в этом сравнении часто переигрываем многих зарубежных исполнителей.

Корреспондент:
В Лас-Вегасе на выставке достижений в области оборудования для кинотеатров ShoWest 2008, New Line Cinema представила проект «Путешествие к центру земли», как первый пример художественного фильма полностью снятого в 3D по новой технологии. Насколько все изменилось с тех пор? Как изменились технологии? Изменились ли услуги, которые предоставляет ваша компания?

Олекс Петц:
На самом деле, это не совсем так. 3D-технологии как таковые известны еще с 19 века, а в кинематографе — с середины 20 века. Из-за сложности оборудования их распространение все время натыкалось на барьер экономической целесообразности. Однако единовременный рост интереса к 3D и появление компьютерного инструментария дали толчок новому витку развития технологий и появлению 3D-реконструкции, как способу создания масштабных спецэффектов для фильмов. Рост уровня спецэффектов, которые уже пришлись по вкусу зрителю, даёт значительное усовершенствование качества картинки. Естественно, мы тоже не можем отставать, и спектр наших услуг постоянно пополняется различными задачами, которые, так или иначе, близки нам по технологиям и навыкам.

Корреспондент:
Ваша основная услуга — 3D-конвертация. Не могли бы пояснить, в чем преимущество 3D-конвертации перед съёмкой в 3D?

Юрий Литвинов:
Снимать кино сразу в 3Д дорого и непросто, поэтому очень часто прибегают к конвертации. Особенно с сегодняшними низкими бюджетами. Конвертация дешевле съёмки. Поэтому преимущество одно – стоимость! Конечно же, добиться съёмочной картинки реконструкцией не возможно. Но, благодаря росту технологий, мы позволяем получить высокое качество за очень разумные деньги. К слову, даже при стереосъёмке приходится дорабатывать многие моменты с помощью конвертации. Так что можете себе представить, качество даже для искушённого зрителя очень хорошее.

Корреспондент:
То есть правильно я понимаю, что 3D конвертация более востребована?

Олекс Петц:
Да! Как и в Европе, в России практически нет фильмов, которые сейчас снимаются непосредственно в 3D. Простят меня те, кого я не упомяну, но мне известно только о франшизе «Вий» Алексея Петрухина.
Есть и другие способы получения стереоизображения, кроме конвертации. К примеру, если сцена не снята на камеру, а является результатом композинга 3D моделей и 3D окружения, т.е. практически полностью состоит из компьютерной графики, то при должном подходе можно выполнить эмуляцию стереосъемки виртуальными камерами. Хотя опыт последних фильмов показывает, что это не самый удачный вариант. Во-первых, существует специфика получения стереоизображения, и специалисты по графике, возможно, не всегда представляют, как картинка будет смотреться на экране. Они делают это, скорее, по неким заданным параметрам. Потому что им важнее получить визуальное оформление. Во-вторых, надо отделять мух от котлет — графикой должны заниматься одни люди, а стереореконструкцией другие. Ты сам никогда не сможешь объективно оценить результат своей работы. Кроме того, есть такое понятие, как вкусовщина. В-третьих, художники, к сожалению, иногда просто не успевают! Все проекты, хоть и по объективным причинам, на постпродакшн горят — последние шоты и фреймы допиливаются в последние недели, дни и часы. Многие продюсеры и режиссёры после этого задумываются, отдавать ли стерео художникам. Но беда в другом! Многие задумываются, делать ли вообще стерео.

Юрий Литвинов:
Добавлю, 3D-конвертация — это отдельный вид VFX со своей спецификой и нюансами. А самое главное, это работа с мозолями! (улыбается) Ей должны заниматься подготовленные люди. Все те, с кем мы работаем, графику делают высокопрофессионально, но стерео для них это непрофильно и дорого. Моя цель — найти постоянных партнёров среди VFX-команд и работать с ними слаженно на общий результат. Дело в том, что часто нашей команде приходиться делать повторно работу, которая уже была проделана специалистами этих студий, и наоборот. Симбиоз наших узкопрофильных команд в постпродакшн является выгодным для понимающих продюсеров, так как приводит к уменьшению бюджета, сроков и повышению качества выходного материала.

Корреспондент:
Ваша компания «Астра Иджис Альянс» помогает авторам фильма реализовать свой творческий замысел 3D. Как вы вступаете во взаимодействие с заказчиком?

Марина Литвинова:
На моей памяти три способа. Первый: режиссёр, читая сценарий, понимает, что его замысел выиграет от 3D. Продюсер понимает, что стереоверсия повысит кассу. Они на начальной стадии принимают решение и ставят себе задачу найти исполнителя. В данном случае они проводят некий анализ конъюнктуры рынка, находят нескольких исполнителей и делают предложение. Самая важная часть рыночной процедуры на этом этапе — проведение теста. Создатели фильма раздают компаниям один и тот же кусок материала и предлагают сделать тестовое 3D, которое потом оценивают, комментируют ошибки и высказывают пожелания. Здесь, кстати, важно не только качество самой работы, но и умение исполнителя взаимодействовать, адекватно реагировать на комментарии и замечания, а также оперативность исправления ошибок и учёта пожеланий.
Второй способ: фильм снят, начался монтаж. Продюсер общается с прокатчиками, которые играют серьёзную роль в выборе формата фильма. Если они договариваются, то продюсер ставит новую задачу — сделать 3D-версию. И тут нет других вариантов, кроме как обратиться к нам. Невозможно переснять, невозможно переделать графику. Тогда производители приходят к нам — и мы просто делаем реконструкцию 2D в 3D.
Наконец, третий вариант. Решение делать стерео версию фильма принято изначально: есть исполнители, или исполнитель VFX-студия, однако компания в какой-то момент понимает, что не успевает, обращается к нам и просит помочь.

Корреспондент:
Должно быть, переделывать уже отснятый фильм путь более сложный, чем работать над фильмом, подготовленным на стадии сценария?

Юрий Литвинов:
Для нас нет. Конечно, это отлично, когда кино изначально задумывается под 3D — это обеспечивает качество в мелочах, но на процесс нашей работы это никак не влияет. И если уж на то пошло, это не влияет на ценообразование, ведь финансовый вопрос сейчас для всех самый больной.

Корреспондент:
Больной, но решаемый?

Юрий Литвинов:
Опыт последних проектов говорит, что решаем. Существуют мировые цены — цены в долларах и евро, и мы всегда работали в валютных контрактах. Наличие долгосрочных контрактов со студиями из Гонконга и Европы, позволяет не гнаться за сверхприбылями на российском рынке. Самое неприятное произошло, когда обрушился курс рубля: бюджеты многих фильмов, выпуск которых планировался в ближайшее время, изменились, и из планов производителей выпала конвертация. Но заранее проведённая реструктуризация позволила нам получить новое рыночное преимущество: наши российское и индийское подразделения работают за рубли. Поэтому опять выходим на переговоры, согласовываем заново суммы, которые обсуждали год-два назад. Сейчас уже дело чести и имиджа — поддержать российское 3D.

Корреспондент:
Ваша компания работает над одним из самых ожидаемых российских фильмов 2016 года — «Экипаж». Как вы считаете, удивит ли эта картина зрителя своей зрелищностью?

Олекс Петц:
3D-версия фильма «Экипаж» — полностью проект «Астры». Работать со всем материалом целиком — не только выгодно для заказчика, но и правильно для зрителя. В итоге получается сбалансированный результат.
Картина, безусловно, зрелищная. Николай Лебедев вновь создал шедевр. В очередной раз хочется отметить рост российской школы VFX. Именно для таких картин, когда необходимо полное сопереживание и помещение зрителя в центр событий, необходим 3D-формат, который, на мой взгляд, не только аттракцион, а прежде всего, погружение. На наших глазах и без того профессиональный материал фильма получает дополнительную объёмную жизнь.

Марина Литвинова:
Мы видим материалы фильма в процессе работы и уверены, что он будет событием года. К тому же в формате IMAX 3D фильм заиграет глубиной всех своих преимуществ. Сейчас погружены с головой в процесс, вроде всё успеваем, в чем во многом заслуга Леонида Верещагина, продюсера фильма, а также персонала студии «Тритэ» Никиты Михалкова. Они, с одной стороны, знают, чего хотят, с другой — очень нам доверяют. Это ценно и комфортно.
Если говорить в принципе о нашей работе, то в нашем общем деле очень важно доверять профессионалам — мы не лезем в графику, в режиссуру, но когда нас спрашивают, как лучше сделать стерео, беремся за дело. И продюсеры к этому адекватно относятся.

Корреспондент:
А бывает ли, что вопрос не в бюджете, а просто сама по себе картина не нуждается в 3D, но заказчик настаивает?

Юрий Литвинов:
Да, бывает! Был такой клиент в прошлом году — мы сделали ему всё очень качественно, но сам по себе фильм не для 3D, и этот формат ему ничего не принёс. Вот представьте себе такие фильмы, как «Собачье сердце» или «Семнадцать мгновений весны» — шедевры советского кинематографа, бесподобные картины, но зачем им объём? Тем не менее заказчик по каким-то причинам хочет 3D-версию и находит под это деньги. В этом одна проблема – аналитики вносят подобные картины в общий список «неудачного» 3D, строя на этом свои выводы о невостребованности стереоверсий.
Гораздо хуже обратная ситуация: 3D напрашивается, но у производителя не хватает бюджета, и он в последний момент жёстко оценивает финансовые риски. Общий вывод очевиден: либо нет денег, либо нет желания, либо понимания, что это принесёт.

Корреспондент:
Что же всё-таки приносит 3D-формат производителям? На сегодняшний день 3D — это тренд, преимущество или бонус?

Олекс Петц:
Я думаю, что выбор многих продюсеров в пользу 3D, в первую очередь, обусловлен желанием сделать кино для разного зрителя. Несмотря на то, что 3D ругают, я бы назвал это ворчанием. Конечно, при правильном подходе (мы, как никто, знаем его) — это бонус. И, в конце концов, давайте Россия будет уважать себя не только за то, что делает ракеты и когда-то перекрыла Енисей....

Юрий Литвинов:
На мой взгляд, это уже давно не тренд. Как и любая мода, мода на 3D может уйти. По мнению обывателей и даже некоторых специалистов, это и происходит. Однако судят они исключительно по цифрам. Аналитики берут общие цифры бокс-офисов, видят упадок и делают выводы, сравнивая с «Аватаром», «Марсианином» и так далее. Я думаю, что это не мода проходит, а на фоне избытка некачественного продукта теряется хорошее 3D, и, соответственно, общая потребность в нём. Главный вывод в том, что не нужно делать каждый фильм в 3D — создавайте кино специально под этот формат и делайте качественно, и тогда вы на этом заработаете. Конечно, это преимущество для конкретного фильма, и соответствующий вытекающий финансовый бонус — к этому ведёт вся доказательная база.

Корреспондент:
Может ли сегодня формат 3D принести существенную прибыль проекту?

Юрий Литвинов:
Количество кинозалов в России с оборудованием 3D уже достаточно большое. Но с сожалением хочу констатировать, что в эти новогодние праздники многие залы простаивали из-за отсутствия 3D контента. На самом деле, и у 3D-формата есть свой зритель, страсть которого к стереоэффектам, безусловно, даёт дополнительный доход.

Марина Литвинова:
Про прибыль должны говорить данные о прокате. Есть фильмы, которые формат 3D тянет вниз и до конца себя не отрабатывает. Это ошибка продюсера, но не исполнителя. Конечно, если привязывать 3D к каждому фильму, стерео может сыграть негативную роль, и прежде всего в отношении себя, как бонуса. Этот ответственный момент контролируется продюсером, который должен сделать осознанный выбор 3D. И сейчас он может это сделать за реальные российские деньги. Когда у исполнителя, как у нас, есть стабильные долларовые контракты, компания может себе позволить снизить прибыль. Например, «Экипаж» мы делаем по эксклюзивной договорной цене, потому что верим в российское кино, и в частности в этот фильм.

Корреспондент:
Вы работали и с российским, и американским, а также с европейским, с китайским заказчиком. Есть ли какие-либо принципиальные различия в процессах производства?

Юрий Литвинов:
Русская удаль присутствует и в кинопроизводстве. Только в российском постпродакшн можно сделать конвертацию сцены — она уйдёт, работа будет оплачена, но потом сцена вернётся перемонтированной, с необходимостью делать конвертацию заново. И хоть за это платят, но специалисты (особенно, чехи) поражаются: как можно просто выкинуть в корзину проделанную работу? Знаете, как просто и скучно работать с китайцами?! На самом берегу договорились, сказали: нам нужно 10 раз по 10 минут. Аванс — материал — работа — расчёт. Ни разу за всю работу ни одного возврата! Как написано в договоре, так и происходит. У нас в России всё творчески, всегда с ночными и праздничными переработками, но в кайф.

Корреспондент:
Несмотря на все эти трудности работы с российским заказчиком и общую нестабильность рынка, вы, тем не менее, активно работаете в России и даже идёте на компромиссы, возможно, где-то себе в ущерб. С чем это связано?

Юрий Литвинов:
Не хочется говорить банальностей, но я патриот. Жил во многих странах, в том числе, бывшего СССР и в Европе. Всегда и везде уживался, уважая страну проживания и её обычаи. Но родина здесь, где могилы моих родителей и родных. Досадно слышать людей, которые уехали жить за границу, преуспели там в чём-то, и оттуда начинают поносить Россию. Если что-то не даёт тебе покоя, возвращайся и меняй, переделывай, привози опыт и внедряй, что-то делай для страны, которая дала тебе многое. Поэтому наша команда работает, чтобы российское 3D-кино поднялось на мировой уровень и выше, вышло на международный рынок. Множество проб по просьбе продюсеров для определения будущего формата их картин выполнены безвозмездно. Реконструированные нами в 3D трейлеры фильмов «Мафия: Игра на выживание» (режиссер Сарик Андреасян) и «Викинг» (режиссер Андрей Кравчук) представляли российское кино на международных мероприятиях. Мы готовы участвовать в любых российских проектах на стадии принятия решения о необходимости 3D версии абсолютно бесплатно.