Ренат Давлетьяров: «Мне плевать на все либеральные вздохи про свободу, когда вопрос касается жизнеспособности киноиндустрии»

3 июля 2013 года Владимир Путин подписал закон о защите интеллектуальных прав в Интернете, который вступит в силу с 1 августа. Эта победа киносообщества стала возможной благодаря, в том числе, и активной позиции Гильдии продюсеров, которая лоббировала закон. Главный редактор интернет-портала «ПрофиСинема» Нина Ромодановская поговорила с президентом Гильдии продюсеров Ренатом Давлетьяровым об основных задачах Гильдии и какие еще интересы отрасли она будет лоббировать.

Нина Ромодановская:
Вы возглавляете Гильдию с 2009 года. Год назад переизбраны на второй срок, еще на 4 года. Тогда ходили упорные слухи, что Вы больше не хотите, будет другой президент. Почему остались?

Ренат Давлетьяров:
Когда стали приближаться выборы президента Гильдии, я созвал самых активных ее членов, чтобы сообщить им: больше возглавлять Гильдию продюсеров я не могу, сил нет. Но они снова стали меня уговаривать, апеллируя к тому, что сейчас переломный момент. Этот аргумент подействовал, потому что тогда и вправду корректировалась реформа киноотрасли, менялся состав Минкульта. Да, у меня не было времени, я продюсировал кино, но при этом понимал, что кто-то должен взять на себя ответственность возглавлять Гильдию и меня избрали 100% голосов.

Нина Ромодановская:
Сейчас можно ли сказать, что, с одной стороны, Гильдию уважают потому, что ее представляет Ренат Давлетьяров, а с другой – Давлетьярова слушают потому, что он глава Гильдии.

Ренат Давлетьяров:
Может быть… не думал об этом.

Нина Ромодановская:
Перед последними выборами президента Гильдии продюсеров было много разговоров о том, что смысла в существовании Гильдии уже нет. Как Вам удалось преодолеть это предубеждение?

Ренат Давлетьяров:
Ничего преодолевать не пришлось. Это иждивенческая позиция. Гильдия создавалась в те сытые времена, когда очень много продюсеров получали госфинансирование, и все смело платили членские взносы, для них это был вопрос принадлежности – не больше. Потом стало сложнее получать деньги, и некоторые воспринимали Гильдию как профсоюз, защищающий права трудящихся продюсеров. Но Гильдия никогда не была профсоюзом! Лично я с самого начала (а я являюсь членом Гильдии с ее основания) рассматриваю Гильдию как лоббистсткую структуру.
Например, именно Гильдия инициировала внесение профессии продюсер в общероссийский классификатор профессий и продолжает заниматься развитием этого вопроса по сей день. Или Закон о государственный поддержке кинематографии 1996 года, по которому предприятия киноотрасли не платят НДС ни с производства, ни с проката, ни с показа – тоже пролоббировала Гильдия продюсеров.
Российское киносообщество разрознено, разбито на всевозможные кланы, академии, союзы и ассоциации, но нужно пытаться аккумулировать самое разумное и озвучивать нашу общую позицию. На всех важных совещаниях, которые проходят в Правительстве и в Госдуме, мы доносим до власть предержащих наше мнение. Это не значит, что он имеет решающее значение, но он, по крайней мере, слышен! А если Гильдии не будет, то все сведется к лоббированию своих личных проектов и точечных интересов.

Нина Ромодановская:
Сейчас, насколько я знаю, не проходит ни одного совещания по вопросам кино, где бы не участвовала Гильдия, представляя и защищая корпоративные интересы продюсеров в государственных структурах – на исполнительном и законодательном уровне власти. Как Вы оцениваете – в данный момент Гильдия сильная лоббистская структура? К вам прислушиваются?

Ренат Давлетьяров:
Это был непростой процесс… Когда затевалась реформа с созданием Фонда, я публично критиковал некоторые аспекты этой реформы и понятно, что для некоторых стал врагом
государства номер 1, и по странному стечению обстоятельств в нашу компанию нагрянули налоговые проверки…Понадобилось два года судебных разбирательств, чтобы доказать, что я чист перед законом. Шло время, реформы корректировались, в том числе и за счет тех предложений, которые были высказаны Гильдией, а мы стали получать приглашения в качестве экспертов на высокопоставленные совещания.

Нина Ромодановская:
Какие в последнее время Гильдией были внесены предложения в соответствующие ведомства, для формирования законодательных инициатив, касающиеся регулирования киноотрасли?

Ренат Давлетьяров:
В целом, в законодательной области наметился положительный тренд. В частности, состоялась первая попытка консолидировано обозначить проблемы, которые мешают развиваться отрасли.
Наиболее остро для нас сейчас стоит вопрос борьбы с пиратством в интернете. В конце мая Владимир Путин провел в Сочи совещание по вопросам развития киноотрасли, на котором с докладом на эту тему выступил продюсер Анатолий Максимов. Как мне показалось, Президент слушал его с изумлением – такое впечатление, что раньше наши предложения не доходили до кабинета Путина, теряясь где-то по дороге.
Да, эта проблема волнует не всех продюсеров – те, чьи картины невостребованные, не чувствуют ущерб от пиратства. Но когда в первую неделю премьеры твой фильм скачивает 3 миллиона пользователей, и ты понимаешь, что из них порядка 500 тысяч вполне могли бы пойти в кино...
Мы изучали реакцию интернет-пользователей во время выхода в прокат «Стальной бабочки». Некоторые писали: «Не могу скачать, придется пойти в кино», кто-то размышлял: «Пойти в кино или попробовать скачать?». То есть зритель делает сознательный выбор. И этот выбор касается в первую очередь российского кино. Потому что всем понятно, что американский 3D аттракцион надо смотреть на большом экране.

Нина Ромодановская:
А в чем конкретно заключаются предложения Гильдии по проблемам пиратства?

Ренат Давлетьяров:
С 1 августа 2013 года вступает в силу новый антипиратский закон, несмотря на то, что представители интернет-индустрии пытались убедить нас, что вопреки мировому опыту, чисто технически невозможно отслеживать весь нелегальный трафик и блокировать пользователей. То есть дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки.

Нина Ромодановская:
Какие санкции должны применяться к нарушителям? Следует ли блокировать конкретных пользователей, которые скачивают нелегальный контент?

Ренат Давлетьяров:
О пользователях речь не идет. Необходимо закрывать сайты за распространение пиратского контента, а провайдеров обязать отслеживать нарушения – технический механизм для этого есть. То есть, на самом деле, ничего нового – так это работает во всем мире. И не нужно бояться строго наказывать пользователей. Пираты – воры. Если человек крадет колбасу, его сажают в тюрьму. Чем кино хуже? На фильм тратятся миллионы! В Японии с сентября действует закон, согласно которому человек, выкладывающий нелегальный контент, может получить до пяти лет тюрьмы, а злостный скачиватель – до трех.
На все либеральные вздохи про свободу, я хочу сказать, что мне на это плевать, когда вопрос касается жизнеспособности киноиндустрии. Россия не может себе позволить остаться без кинематографа, а пиратство – главное препятствие для развития отрасли! Государство выделяет довольно большие деньги на производство фильмов, а отсутствие законодательной базы в отношении пиратства, обесценивает пользу от господдержки.

Нина Ромодановская:
Это палка о двух концах. Нельзя только запрещать, надо в то же время развивать интернет-дистрибьюцию. Люди, которые ею занимаются, часто жалуются, что продюсеры не подкованы в вопросах интернета, не отличаются мобильностью, неохотно предоставляют фильмы…

Ренат Давлетьяров:
Легальные онлайн-кинотеатры на данный момент просто не в состоянии конкурировать с трекерами – зачем платить 20 рублей, если можно скачать фильм в идеальном качестве совершенно бесплатно? – поэтому развивать их бессмысленно, это своего рода донкихотство. Так что главная задача – закрыть нелегальные интернет-ресурсы, и вот тогда уже начнется бизнес.

Нина Ромодановская:
Немаловажную роль в борьбе с пиратством также играет изменение отношения зрителей к интеллектуальной собственности... Нужна социальная реклама.

Ренат Давлетьяров:
Правда, общественное мнение, которое не считает пиратство воровством, сильно удручает. Мы в конце 90-х устраивали в рамках Московского кинофестиваля огромные антипиратские акции – жгли кассеты, давили их бульдозером... Эффекта ноль. Нашему обществу нужен закон с неотвратимостью наказания.

Нина Ромодановская:
Расскажите, какие еще законодательные инициативы пролоббировала Гильдия продюсеров России в последнее время.

Ренат Давлетьяров:
По нашей инициативе Правительству направлен законопроект по вопросу амортизации фильма как нематериального актива. Большую часть прибыли от кинопродукта продюсер получает в первый год проката (в это время фильм выходит в кинотеатрах, проходят первые, самые дорогие, тв-показы и DVD-релиз). Однако есть две взаимоисключающие рекомендации Минфина о том, как амортизировать фильм – за десять лет или за год – и налоговики пользуются этой лазейкой для проверок и налетов.
Гильдия принимала участие в разработке законопроекта по рекламе в детских передачах, что очень важно для всей анимационной индустрии.
Камкординг (незаконная запись фильма в кинотеатре), собственно говоря, один из источников пиратства – по нашей инициативе был разработан законопроект с достаточно жесткими санкциями против него.
Вопрос с введением единого электронного билета все так же актуален. И в этом году мы продолжим работать в этом направлении.
Еще важный момент: одно из поручений Президента – создание этического кодекса кинематографистов. Участие, конечно, добровольное, тем не менее, в ближайшее время мы планируем разработать документ, который должен снять некое напряжение в вопросе демонстрации сцен насилия и жестокости в кино.

Нина Ромодановская:
Среди задач Гильдии значится взаимодействие со всеми профессиональными общественными и коммерческими объединениями с целью урегулирования спорных процессов динамично развивающегося кинорынка (включая рынок творческого труда, РАО, Киноальянс). Как происходит взаимодействие?

Ренат Давлетьяров:
С РАО наши позиции по проблемам защиты интеллектуальной собственности, в целом, совпадают. Спорным вопросом остается процентная ставка композиторам. Ситуация, на мой взгляд, чудовищная. Только представьте: я делаю фильм, плачу композитору, он пишет партитуру, я зову оркестр, снимаю студию звукозаписи, получаю фонограмму – она моя. А дальше выясняется, что за исполнение этой музыки в публичном месте композитор может требовать деньги с киносетей. В Америке такой практики нет, только в Европе и России.

Нина Ромодановская:
Не ровен час, сценаристы тоже начнут требовать отчислений...

Ренат Давлетьяров:
Как-то раз Виталий Манский на заседании комитета по культуре услышал про то, что мы ратуем за уменьшение 3% ставки композиторам, и тут же предложил три процента разделить между режиссером, автором сценария и композитором по 1 проценту. Но это смешно, такое предложение, разумеется, никогда не пройдет.
Это вопрос договорных отношений. Иногда актеры начинают просить процент с прибыли. Тогда я им говорю: «Окей, значит, вы становитесь продюсерами и участвуете в создании фильма, а если так, то снимайтесь бесплатно».

Нина Ромодановская:
А с «Киноальянсом» по каким вопросам взаимодействуете?

Ренат Давлетьяров:
По некоторым вопросам мы их поддерживаем: например, когда у депутатов возникают экзотические предложения вроде того, чтобы ввести квотирование на 80%… Мы ведь заинтересованы в развитии сетей и сохранении кинотеатров.

Нина Ромодановская:
Важная часть деятельности Гильдии – участие в мероприятиях, проводимых под эгидой Международной федерации ассоциаций кинопродюсеров (FIAPF), официальным членом которой Гильдия является с 1997 года. Благодаря членству в FIAPF, Гильдия получает всю необходимую информацию о событиях и тенденциях мирового кинобизнеса. Расскажите о тенденциях мирового кинобизнеса.

Ренат Давлетьяров:
FIAPF – достаточно мощная лоббистская структура, которая имеет представительство в Евросоюзе и Всемирной Организации по интеллектуальной собственности (ВОИС). Ее основное направление деятельности сейчас тоже касается развития интернета. Существует левая социалистическая позиция, согласно которой свобода пользования интеллектуальной собственностью дает малоимущим возможность соприкоснуться с сокровищами мировой культуры. На это у меня есть ответ: соприкасайтесь с Гомером, Пушкиным, Драйзером, Чайковским, Бахом, Чаплиным – с теми авторами, чье наследие уже перешло в общественное достояние. За несколько тысяч лет человечество произвело достаточно культурного контента, которым можно наслаждаться бесплатно. Так почему зрители должны даром смотреть мою «Любовь-морковь»? Я категорически против.
Есть и практические аспекты – в ФИАПФ существуют различные комиссии, в том числе по фестивалям, где решаются проблемы, связанные с регулированием международных фестивалей, календаря проведения, требованиям к качеству показов и масса других вопросов, достаточно строго регламентированных.

Нина Ромодановская:
Вы занимали пост вице-президента FIAPF, но затем ушли в отставку. Почему?

Ренат Давлетьяров:
Я дважды был избран Генеральной Ассамблеей FIAPF вице-президентом от Европы и членом исполнительного комитета. Если президента Гильдии продюсеров России избирают на такой высокий пост, то думаю, что это не является персонифицированной оценкой моей личности, а служит признанием того, что Россия является динамично развивающимся рынком. Тем не менее, в мае этого года я написал заявление об отставке. Уверен, что если данный пост будет занимать представитель европейской киноиндустрии, это принесет гораздо больше пользы для FIAPF, потому что у России и Европы на данный момент слишком разные проблемы.
Некоторые считают, что России нет смысла состоять в FIAPF, но я уверен, что мы должны в нем оставаться, чтобы быть в тренде. Нельзя жить только сегодняшним днем. Рано или поздно у нас будут общие с Америкой и Европой проблемы. И, когда наше законодательство будет ближе к европейскому, нам пригодится опыт, который был наработан FIAPF за долгие годы существования.