ММКФ 2024: цифровая человеческая одиссея

На 46 Московском международном кинофестивале в рамках программы «Путь в тысячу ли» показали один из самых необычных фильмов прошлого года «Апогей человеческого 3» / «The human surge 3» 36-летнего аргентинского режиссера Эдуардо Уильямса. Картина, действие которой разворачивается в Перу, Шри-Ланке и Тайване, с трудом поддается описанию, а ее визуальная составляющая способна на два часа погрузить в настоящий транс. 

Дебютный фильм Эдуардо Уильямса «Апогей человеческого» был показан на Международном кинофестивале в Локарно в 2016 году, где он получил Золотого леопарда. Лента была разделена на три сегмента, которые разворачивались в Аргентине, Мозамбике и на Филиппинах, а каждый эпизод снимался на разные камеры и в разной визуальной стилистике. 

Намеренно пропустив вторую часть, Уильямс сделал третью, с предыдущим фильмом сюжетно не имеющую ничего общего. Из схожего — только потерянные в пространстве герои, которые перемещаются из одной точки в другую, странствуя в бесконечной одиссее по азиатским городам, ночным улицам и лесным чащам. 

«Апогей человеческого 3» начинается на пляже, где несколько персонажей бродят по пустынному берегу, один из них несколько раз спрашивает: «Как мне попасть домой?», и кто-то обещает показать ему путь. Пройдя мимо спящих стоя людей, герои углубляются в заросли, а зрители через монтажную склейку вдруг попадают в не менее странное место — деревню с разноцветными домиками-шарами, где пожилая женщина рассказывает о тяжелой жизни, где-то вдалеке гремит гром, а другой (или тот же?) персонаж тоже пытается «отсюда выбраться». Потом будут синие яйца неизвестного животного, которые нужно куда-то доставить, таинственный кукольный домик и мультимиллионеры, живущие в лесу.

Свой фильм Уильямс снял на Insta360 Titan — сферическую камеру, которая записывает видео высокой четкости с помощью восьми объективов и позволяет кадрировать отснятый материал гарнитурой VR при постпродакшене. Получившийся результат производит сильное впечатление — панорамная картинка будто пытается охватить все окружающее пространство, изображение из-за дефектов становится неоднородным, цифровая видео-текстура плывет и покрывается рябью. В какой-то момент в кадр вторгаются пиксели, покрывающие лица героев, но те просто отмахиваются от них и двигаются дальше. 

В первой половине работа Уильямса слегка напоминает «Нэшвилл» Роберта Олтмена и «Бездельника» Ричарда Линклейтера — камера постоянно перемещается от одного персонажа к другому, диалоги на разных языках наслаиваются друг на друга, а центральная сюжетная линия отсутствует вовсе. 

Потом, когда герои отправляются в джунгли, вспоминается Лав Диас и Апичатпонг Вирасетакул — Уильямс также любит «медленное кино», долгие планы и магический реализм. В одном из эпизодов режиссер несколько минут снимает джунгли, в которых по веткам перебирается обезьянка, чтобы потом поднять камеру вверх, закрутить ее и отправить зрителей в трип, похожий на концовку «Космической одиссеи». 

Актеры в фильме — не профессиональные артисты, поэтому многие сцены построены на импровизации. Примечательно, что почти все их герои — молодые, не останавливающиеся долго на одном месте люди, у которых есть проблемы с работой и планами на будущее.  

И все же, в «Апогее человеческого 3» сквозь искаженные образы, казалось бы, бессмысленные диалоги и экспериментальную съемку, четко проглядывается основная идея — возможность коммуникации в современном мире.    

Герои, которые были одиноки, разделенные границами и городами, постепенно, ближе к грандиозному финалу, собираются вместе. Несмотря на разные национальности и языки, — в фильме звучит английский, испанский, китайский, синегальский и тамильский, — хор голосов почти не смолкает, а идея глобального объединения проходит через всю картину. 

Совмещая в своей работе новейшие технологии, уникальные визуальные решения, логику сна, природу и магию, Эдуардо Уильямс создает реальность, в которой на осколках Вавилонской башни люди все же смогли преодолеть отчужденность и отправились на поиски своего «дома», взяв вместе с собой и зрителя, неотступно присутствующего все это время вместе с ними рядом.