Канны 2023: «Четыре дочери» - порочный круг насилия

19 мая на Каннском международном фестивале состоялась премьера документальной картины «Четыре дочери» тунисского режиссера Каутеры Бен Ханья.  Драма посвященная матери, чьи дочери сбежали в Ливию к своим молодым людям в ИГИЛ*. В 2021 году Бен Ханья была номинировала на Оскар с фильмом «Человек, который продал свою кожу» — ленты из Туниса в этой категории участвовали впервые.

Дебютный научно-популярный фильм Каутеры Бен Ханьи «Тунисский шалаш» был показ на Каннском фестивале в 2014 году. Премьера ее второго дока, «Зайнеб ненавидит снег», состоялась в Локарно. В ходе пресс-конференции Бен Ханья упомянула, что «Догвилль» повлиял на ее последний проект, но «Четыре дочери» выделяются и сами по себе — как самобытная, смелая и оригинальная работа, которая, вероятно, вызовет интерес у дистрибьюторов артхауса.

«Я ненавижу девушек. Я никогда не хотела дочерей», — говорит сходящаяся с ума от горя Ольфа, мать героинь. Только две ее дочери, Эйя и Тайсир, остались в ее доме в Тунисе. Режиссер пытается понять, что привело к исчезновению двух старших девочек, Рахмы и Гофран. В картине используются элементы реконструкции: роли пропавших без вести женщин играют актрисы, что снимает ряд этических вопросов о реальном опыте, травме и ее уместности в искусстве. 

Чтобы воссоздать моменты и воспоминания с участием Ольфы и ее оставшихся дочерей, Бен Ханья находит актрис, сыгравших роли Рахмы (Нур Каруи) и Гофран (Ичрак Матар). Кроме того, режиссер задействовала египетско-тунисскую звезду Хенду Сабри, которая сыграла Ольфу в особо психологически сложных сценах. Эти бесконечные разговоры и воспоминания на четверых, пятерых и иногда шестерых напоминают порой групповую терапию: «Ты эгоистка, Ольфа», — говорит Сабри во время очередного «психотерапевтического» сеанса, когда мы узнаем все новые нелицеприятные подробности отношений матери и дочерей.  

Главная героиня - Ольфа – сильная женщина, способная постоять за себя, и не испытывающая особого уважения к мужчинам, но воспринявшая мужскую модель поведения, полностью олицетворяя патриархальное давление тунисского общества на девушек и женщин, особенно на таких, как ее дочери. Страх Ольфы перед мужским интересом к ее дочерям трансформируется в ее желание унизить девочек, проявляющееся в словесных оскорблениях и физических нападках. Эйя и Тайсир вспоминают о жестоких избиениях их матерью; Сама Ольфа признается, что сломала ручку метлы во время избиения Гофран и остановилась только тогда, когда подумала, что ее дочь мертва.

Подобно шоковой терапии, фильм переносит своих участников в травматичные для них места, и камера временами, возможно, слишком старается запечатлеть слезы, блестящие в глазах этих женщин. В иные моменты съемка становится невозможной, потому что даже профессиональные актеры не выдерживают: Мажд Мастура, который играет всех мужских персонажей, призывает остановиться во время одной душераздирающей сцены, где Эйя рассказывает о домогательствах, которым она и ее сестры подверглись со стороны бойфренда ее матери. Важно подчеркнуть, что Эйя, напротив, настаивает на том, что сцена очень важна: она многократно разыгрывала ее во время предыдущих консультационных сессий. 

Бен Ханья не претендует на жесткую драматургическую канву семейной истории — она позволяет Ольфе и ее девочкам самим решать в каком направлении будет развиваться фильм.

Слово «контроль» является ключевым для картины — именно оно стало триггером в жизни девочек, который и привел к потере двух из них. Радикализация стала ответной реакцией, а удастся ли разорвать цикл семейных страданий остаётся неизвестным.  

*запрещенное в РФ террористическое государство