Дискуссия о чистоте рук: в прокате «Сердце пармы» Антона Мегердичева

6 октября в прокат выходит «Сердце пармы» Антона Мегердичева, высокобюджетная экранизация исторического романа Алексея Иванова, в конце лета открывавшая ММКФ. История о мистике, войне, любовном треугольнике, фильм с очень впечатляющими батальными сценами и с еще более впечатляющим марш-броском актера Евгения Миронова с деревянным крестом на спине. Экранизация была задумана много лет назад, но актуальности своей не потеряла.

XV век, в Перми подданные князя Ермолая (Александр Горбатов) крадут святыню народа вогулов, известную как «Золотая баба». После чего вогулы под предводительством бессмертного колдуна-воина Асыки (Валентин Цзин), восседающего на боевом лосе, являются в крепость за украденным, а заодно карают всех вокруг. Княжескому сыну Михаилу удается спастись — воевода Полюд (Сергей Пускепалис) вывозит его и пермскую девочку Тиче, в которую мальчик, кажется, влюбился с первого взгляда. Годы спустя Михаил (Александр Кузнецов), уже сам князь, и Тиче (Елена Ербакова) поженятся. Несмотря на то, что она языческая ламия и иногда превращается в рысь, а против брака всю дорогу голосуют как некоторые близкие Михаила, так и прибывший сюда с миссионерскими целями епископ Иона (Евгений Миронов). Попытки Михаила сохранить в регионе хрупкий мир проваливаются, когда Москва пытается вовлечь князя и его дружину в свои битвы за собирание земель русских, а тот не вовлекается. Ну и, наконец, в кадре буквально на пять минут появляется Федор Бондарчук, что и становится кульминацией всего этого эпоса хронометражем 160 минут и стоимостью более 600 млн. рублей.

Содержание этой драматической истории известно всем, кто читал Иванова, интереснее, как создатели фильма обошлись с материалом. С образами героев поступили сурово. Если начать с конца, то персонажа Матвея, сына Михаила почти нет, на него не осталось времени. А ведь в сюжете романа он выполняет важную функцию, напоминая о гневе, понимании и примирении — мальчик, который злился на своего отца за недостаточную решимость, однажды в собственной жизни сталкивается с тем, что иногда нельзя изменить судьбу, и понимает родителя. Но это детали, вероятно, его историю оставили для сериала, который наверняка последует за фильмом. Важнее, что и главные герои получились не очень убедительные. Ламия — существо всемогущее, но эта тема в сценарии как-то не очень раскрыта (а ведь актриса Елена Ербакова очень интересная). Князь Михаил в основном молчит. Зато внезапно запоминающимся получился эпизодический персонаж с говорящим прозвищем Ухват (Дмитрий Куличков), бандит, укравший «золотую бабу» — короткое, но, очень яркое метафорическое высказывание о роли криминального элемента в российской истории. Размышляют создатели и об образе христианства и русской церкви, которая в худшем случае просто очень рьяно радеет за веру. Роль отца Ионы отдали Евгению Миронову, а режиссеру Мегердичеву очень удаются (вероятно, и больше нравятся) сцены, где что-то грандиозно разрушается или кто-то сильно рискует жизнью. Потому эпизод, когда отец Иона привязывает на спину крест и лезет на церковь, чтобы водрузить христианский символ над землей Пермской, впечатляет почти так же, как и батальные сцены «Сердца пармы». И ведь в сценах боев чего только нет, а в сцене с крестом на спине Ионы перед зрителем лишь один Миронов.

Батальные сцены, впрочем, тоже безупречны. Запоминаются две основные. Первая в начале фильма, когда Михаил еще мальчиком переживает нашествие вогулов и Асыки на боевом лосе (лось и его огромные рога — это очень красиво!). И вторая ближе к финалу, когда он уже князем воюет с прибывшим усмирять его сепаратизм московским войском. Долгая сцена финальной битвы, в которой важны и кровавая сеча, и тактика боя, все взрывается, горит и ломается интересно, богато и логически выстроено — лишнее подтверждение тому, что режиссер умеет работать над большими разрушениями в зрелищном кинематоографе и влюблен в эти его возможности.

Сказка, батальное кино, история любви, историческая драма — в «Сердце пармы» столько разнообразных аспектов, что считать это жанровым фильмом, наверное, трудно. И продавать именно как историю любви на фоне истории страны тоже не стоит. Необычный любовный треугольник Михаил-Тиче-Асыка как бы решается высказыванием Асыки «Ламия моя, женщина твоя», но это больше о сохранении коренными народами своей культуры и независимости, которое и является их условием мирной жизни рядом с русскими. Политического в этой истории вообще много, и его не спрятать за любовной историей. «Аборигены», «дикари» в своих обрядах вырывающие сердца — это кровожадно? Но русская дружина с их спокойным выверенным и равнодушным расстрелом противника и выглядит более жестоко, чем искореженные яростью лица «дикарей».

Уже ближе к финалу в кадре появляется царственный Федор Бондарчук в роли Ивана III и весь фильм забирает себе. «Сердце пармы» длится 160 минут, но весь его смысл, кажется, сводится к диалогу царя и плененного им князя Михаила. «Хочу, чтобы все народы тут перемешались и стали русскими / благое дело, но руки у тебя в крови / вот добьюсь всего, потом и руки отмою», — примерно так звучала их пятиминутная беседа. Критика имперской идеи? Скорее нет, чем да. Михаил — гуманист, который хочет мирной жизни рядом с другими, но и в нем присутствует хорошо замаскированная, может быть, и им самим не осознаваемая имперская идея. Он не против того, чтобы русский народ родился в скрещивании и перемешивании всех населяющих эти территории народов и национальностей.

Вопрос лишь в методе.