Берлинале 2022: усы Фассбиндера

В четверг вечером в немецкой столице начался 72 Берлинский международный кинофестиваль. Открылся он драмой Франсуа Озона «Петер фон Кант», и на церемонии открытия присутствовали сам режиссёр и сыгравшие главные роли Дени Меноше и Халил бен Гарбия. А вот также снимавшиеся в фильме Изабель Аджани и Ханна Шигулла в Берлин не приехали. И это, в общем, довольно много говорит о нынешнем кинофестивале.

Аджани вроде бы собиралась быть, но в итоге отказалась от поездки, так как контактировала с заболевшим человеком. Шигулла просто не приехала. В телефонном интервью Berliner Zeitung 78-летняя актриса, живущая сейчас в Париже, сказала, что даже привитые тройной дозой вакцины могут передавать вирус, и для неё это важно, она относится к ситуации серьёзно, так как из-за ковида потеряла нескольких друзей.

Фестиваль открылся скромно. Но красная дорожка была, а посетившие церемонию представители федеральных и городских культурных министерств и ведомств говорили о том, что нельзя давать вирусу сломить любовь людей к кино. Вечеринки и приемы отменены. Из гостей подтвердили своё участие в том числе Эмма Томпсон, Жюльет Бинош, Шарлотта Генсбур и конечно Изабель Юппер, которая получит тут почётного Медведя за достижения. Зато из-за океана не приедут Сигурни Уивер, Кейт Мара и Элизабет Бэнкс, сыгравшие в конкурсной драме Филлис Наж «Позвоните Джейн». Не будет и Ника Кейва — в Берлине показывают документальный фильм о нём и его деятельности во время пандемии. Гостей вообще в этом году ожидается вдвое меньше, чем в докоронавирусную эпоху. Равно как и прессы. А тех журналистов, которые приехали, окружили суровой заботой: тесты каждое утро перед посещением пресс-показов надо делать всем, не только тем, кто привит, но даже уже сделавшим бустер. Билеты необходимо бронировать онлайн и садиться на назначенные места, зал можно заполнять только на 50 процентов, происходит всё чётко и без очередей. Хотя сам факт проведения фестиваля в момент вспышки вируса вызвал довольно много критики, организацию нельзя не отметить. Впрочем, в смысле организации немцам вообще мало равных.

Свою приверженность к немецкому демонстрирует фильм открытия «Петер фон Кант» - Франсуа Озон снял интерпретацию «Горьких слёз Петры фон Кант» Фассбиндера, размашистую, стилизованную, но почтительную, это именно версия, француз даже поменял персонажам пол, хотя диалоги перекочевали сюда из первоисточника. Кёльн, 1972 год, гласит титр в начале, но это для красного словца, а может опять же для того, чтобы подчеркнуть своё сильное чувство к немецкому кино и к Фассбиндеру в частности (его лицо в первом кадре, и вообще отовсюду будут торчать его усы. Кёльна в кадре почти нет, весь фильм в одних декорациях, как, впрочем, и оригинал — иногда пятачок двора, но в основном квартира героя, его синяя спальня с малиновым бельем и пушистой белой шкурой на полу. Тут живет кинорежиссёр Петер фон Кант (Меноше), эмоциональный усач, только что потерпевший любовное фиаско, а также его секретарь, тоже усач, трепетный, влюблённый в своего работодателя. К герою зайдет подруга-кинозвезда (Аджани) и будет его утешать, а потом познакомит со своим, как она говорит, случайным знакомым, молодым красавцем Амиром (Бен Гарбия). И Петер, который только что был на дне, воспрянет и засверкает глазами. А потом Амир сам станет кинозвездой и тоже отрастит усы.

Героини стали героями, но женщины есть в сюжете и играют важнейшую роль в судьбе персонажей. Ханна Шигулла, в оригинальной истории игравшая аналог Амира, а также огромную роль в жизни Фассбиндера в принципе, тут превращается в мать Петера и словно с высоты своего бэкграунда смотрит на разворачивающуюся перед ней мимикрию. Фассбиндер снимал о себе и некоторых своих близких, но сделал фильм о страсти, ревности и власти, вышел на обобщения, которые сделали его «Горькие слезы Петры фон Кант» вехой в европейском кино. Озон сделал нечто очень личное, больше посвященное его чувству к творчеству Фассбиндера, чем оригинальному сюжету. Это всё не про историю, рассказанную в фильме полувековой давности, а про отношения Озона с её автором, которого он считает кем-то вроде старшего брата. Да и в целом про отношения с кино, про связь автора с теми, кто попадает в поле зрения его камеры и меняется в её объективе — в какой-то момент в кадре натурально появляется киноплёнка. Ну или правда про любовь Озона к немецкому, которая может удачно конвертироваться в интерес немецких кинофондов к финансированию такого кино, как это произошло с драмой «Франц» несколько лет назад, или в попадание в конкурс Берлинале в статусе фильма открытия, как случилось сейчас.