«Шантрапа»: притча о несерьезном

21 апреля 2011 года компания «Кино без границ» выпускает на большой экран фильм Отара Иоселиани «Шантрапа», премьера которого состоялась в прошлом году на Каннском кинофестивале. Накануне выхода картины в российский прокат классик советского и французского кино представил ее московской публике.

«Шантрапа» - это притча о молодом грузинском кинорежиссере, который, не желая идти на компромисс с советской цензурой, отправляется во Францию, надеясь обрести творческую свободу в демократической стране. Но за «железным занавесом» талантливый и дерзкий Нико сталкивается с теми же проблемами, что и на родине, с одной лишь разницей, что здесь в роли закостенелых цензоров выступают продюсеры, не готовые мириться с капризами режиссера.


Самый простой вывод, который напрашивается при просмотре ленты, что «Шантрапа» - фильм автобиографический. Слишком уж перипетии жизни Нико напоминают судьбу самого Иоселиани, автора выдающихся фильмов «Листопад», «Жил певчий дрозд», «Пастораль», по причине конфликтов с советской цензурой вынужденного эмигрировать во Францию. Но кинорежиссер ставит под сомнение эту догадку. «В отличие от моего героя, я снимал то, что хотел, как в Советском Союзе, так и во Франции», - говорит Иоселиани. Мастер привел в пример целый ряд известных режиссеров, которые не смогли должным образом состояться в профессии за пределами родины. В их числе Иоселиани назвал и автора гениального «Комиссара» Александра Аскольдова, и Орсона Уэллса, и Рене Клера, и Фрица Ланга. Даже Эйзенштейн с его незаконченным фильмом «Да здравствует Мексика» вошел в этот список.


По словам режиссера, и удачи и поражения нужно воспринимать со спокойным сердцем и не пытаться во что бы то ни стало добиться своего: «Вся беда в том, - что люди слишком серьезно относятся к кинематографу, этому несерьезному занятию. Нужно принять как данность стену в виде продюсеров или цензуры. Если вы попытаетесь ее пробить, то потратите очень много сил, а потом увидите, что за этой стеной пустота».

Грузия и Франция занимают экранное пространство фильма в соотношении близком 50/50. Но грузинская часть в большей степени проникнута душевностью и лирической медлительностью. Здесь много пьют, танцуют, дерутся и никуда не торопятся. Здесь среди всей этой милой сердцу шантрапы (читай, всякого сброда) хочется остаться. Другое дело Франция, которая за 30 лет, очевидно так и не сумела завоевать сердце режиссера.


В «Шантрапе» сыграли актеры, не известные широкой публике, за исключением Богдана Ступки, сыгравшего в фильме роль советского посла во Франции Фирсова. «Я не люблю знаменитых актеров, потому что они портят картину своей знаменитостью, - говорит Иоселиани, - ну представьте себе, что бы это был за фильм, если бы в нем сыграли Жерар Депардье или Катрин Денев». Настороженно режиссер относится и к использованию в кино музыки. Если в фильме мы и слышим музыку, то она звучит в танцевальном клубе, или из проигрывателя, на котором крутится пластинка с песней Соловьева-Седого «Путевая дорожная». За кадром музыка не звучит. Подобно знаменитому Луису Бунюэлю, Иоселиани убежден, что если режиссер использует музыку в кино, как ходули, расставляя с ее помощью драматические акценты, это свидетельствует о его слабости.


Не найдется в фильме и любовных сцен, отсутствие которых Иоселиани объясняет своеобразно: «Нельзя показывать то, что обыватель подглядывает в замочную скважину. Это неправильно и по отношению к актерам, и к зрителям». Обращает на себя внимание и то, что, возвращаясь в 80-е годы, Иоселиани не слишком озадачивается достоверностью исторической среды. Там и здесь в картине проглядывают знаки современности, подчеркивая условность происходящего, что иногда допускается в жанре притчи. «Ряса еще не делает тебя священником», - убежден режиссер. Историческая стилизация, по его словам, нередко превращается в бутафорство, фальш, и к тому же является дорогим удовольствием.


«Шантрапа», безусловно, порадует поклонников кинематографа Отара Иоселиани, с нежностью относящихся как к советскому, так и к французскому периоду его творчества, поскольку взяла понемногу от обоих. Как в его последних фильмах, здесь режиссер будто со стороны иронически поглядывает на бессмысленный в своей суете мир, но в то же время, как в ранних работах, его героем становится изгой, человек, вопреки всему идущий своей дорогой в жизни и искусстве.