Юбиляры марта: Иннокентий Смоктуновский и Георгий Жженов

В конце марте 2015 года ожидаются сразу две круглые даты, связанные с юбилеями великих артистов советского кинематографа: 22 марта исполнилось бы 100 лет со дня рождения Георгия Жженова, а 28 марта – 90 лет со дня рождения Иннокентия Смоктуновского. Они познакомились в Норильске. Вместе работали во Втором Заполярном театре. Один отбывал там ссылку, второй, опасаясь посадки, поехал туда добровольно (что очень удивило местные власти, ведь город был полностью в официальном подчинении МГБ, и никаких горсоветов там просто не было).


Вот что об этом времени пишет тоже ссыльная актриса Эдда Урусова (кто не помнит - Агнесса Ивановна из фильма «Курьер»): «Мы жили все рядом в коридоре на втором этаже актерского дома — он (Смоктуновский - В.Ш.), я с мужем, Жженов с женой. Но по-настоящему дружил только с Жженовым: Смоктуновский нуждался очень, и Жженов ему всячески помогал».

Когда через несколько лет времена стали меняться, Жженову еще потребовалось время, чтобы добиться реабилитации, а Смоктуновский был как-никак «вольняшкой» и рванул в Ленинград. Рекомендательное письмо ему написал все тот же Георгий Степанович - и не кому-нибудь, а самому Райкину (с ним Жженов учился когда-то в эстрадно-цирковом техникуме). Райкин же визитеру не удивился, но его смутило отсутствие зубов у артиста, да и приезд Иннокентия Михайловича пришелся на май, когда театральный сезон уже закончился. И тем не менее команду зачислить Смоктуновского в штат маэстро дал, но что-то все равно не заладилось и Смоктуновский уехал в Махачкалу. И еще потребовалось несколько лет, чтобы в 1957 году Иннокентий Михайлович вышел на сцену БДТ в роли князя Мышкина (Жженов к тому времени тоже освободился и работал в Ленинградском областном театре, ныне известном как Театр на Литейном).


В это время они снова встретились, но уже на съемочной площадке – «Ленфильм» запустил фильм «Ночной гость». Более же принципиальной во всех смыслах для обоих оказалась картина «Берегись автомобиля» Эльдара Рязанова, в которой Смоктуновский сыграл главную роль Деточкина, а Жженов эпизодическую - автоинспектора. Во-первых, Жженова узнала вся страна (предыдущие фильмы такого успеха не имели). Во-вторых, Смоктуновский, признанный и в своей стране, и во всем мире как Гамлет, сыграл пародийную изнанку этого героя и обозначил тем самым комедийную границу своего личностного амплуа.

Тут тоже не обошлось без случая. Дело в том, что после настойчивых уговоров Иннокентий Михайлович, только что отыгравший в двух картинах Ленина (и ужасно этим измученный, как и начавшим прогрессировать «туберкулезом глаза»), от участия в комедии все-таки отказался. И этим поставил съемочную группу в очень сложное положение (сниматься надо было уже вчера). К тому же, под жестким контролем жены просто спрятался от всех на съемной даче на Карельском перешейке.

«Сдал» Смоктуновского Рязанову старый друг Георгий Жженов, который в деталях нарисовал режиссеру план расположения дачи (Рязанов добирался туда на электричке, а потом под дождем еще долго шел в этот поселок). Но это решило все. Родился великий фильм, который уже невозможно представить без Смоктуновского, как и без эпизода с участием Жженова и без придуманной им фразы: «Привычка: ты удираешь, а я догоняю».

В этом эпизоде вообще оказалось много парадоксального: «преступник» поневоле и сторожащий его человек в погонах - разве это не было приветом из их норильской жизни? Кстати сказать, вчерашних сидельцев, хоть и сторонились отделы кадров, творческие люди скорее привечали. И не столько из-за сострадания, сколько из-за иного качества «человеческого материала». «Глаза!», - во время одной из репетиций закричал Георгий Товстоногов (есть такая легенда), который вынужден был из-за алкоголизма снять Пантелеймона Крымова с роли князя Мышкина: он вспомнил небольшую роль малоизвестного Смоктуновского в фильме «Солдаты». Когда другой режиссер, Теодор Вульфович, приступил к съемках своего впоследствии культового фильма «Последний дюйм», на главную роль мужественного летчика Бена Эсли он тоже пригласил «человека с биографией» - Жженова. А когда «не случилось», в этой роли выступил другой суровый лагерник - Николай Крюков (все это, кстати сказать, о природе актерских подтекстов).


Так на несколько лет задержался большой дебют в кино (главная роль) Георгия Степановича. Зато именно Рязанов посоветовал этого актера Юлию Карасику, который искал исполнителя роли отца мужского семейства в нежнейший фильм «Человек, которого я люблю». Тут уже Жженов обозначил верхнюю границу своего лирического «я» (ничего более пронзительного про любовь - правда, от всех спрятанную, ни в театре, ни в кино актер ни до, ни после не играл). Не без участия Эльдара Александровича, подозреваю, прошло и утверждение Георгия Степановича на наиболее знаковую роль в биографии актера - разведчика Тульева в тетралогии про Резидента, ведь Вениамин Дорман, режиссер картины, был вгиковским сокурсником Эльдара Рязанова.

А вообще они действительно были очень разные - Жженов и Смоктуновский. И прежде всего по своей актерской технике: там, где Смоктуновский брал талантом перевоплощения, Жженов убеждал прежде всего правдивостью своей фактуры (а для кино это часто важнее). Недаром больше всего из своих предшественников он любил Жана Габена и Спенсера Трейси, которые «никогда не играли». И, наверное, поэтому далеко не для всех он был так же убедителен на сцене, как на экране. И еще одна интересная подробность: Жженов порою непроизвольно «затягивал» спектакли, ломая заданный режиссером ритм. Знатоки говорили: это его любовь к «молчаливым» крупным планам подводит.