Голоса в поддержку Фонда кино

19 декабря 2012 года в пресс-центре «РИА Новости» состоялся круглый стол на тему «Итоги господдержки кино в 2012 году», целью которого было подведение итогов работы Фонда кино и больше напоминал пресс-конференцию. Каждый из спикеров говорил речи разного объема. Попытки журналистов вмешаться в привычный формат и действительно превратить мероприятие в обещанный в анонсе «круглый стол» пресекались ведущей (представительница РИА Новостей) на корню. Но постепенно, и неожиданно для прессы, пьесу сломали сами выступающие.

Присутствовали:
исполнительный директор Фонда кино Сергей Толстиков, Федор Бондарчук (компания Art Pictures), Ренат Давлетьяров (президент Гильдии продюсеров России), Даниил Дондурей (социолог, главный редактор журнала «Искусство кино»), Олег Иванов (управляющий партнер Romir Movie Research), Андрей Прошкин («Киносоюз»), Александр Роднянский (председатель Совета директоров A.R.Films), Сергей Сельянов (председатель Ассоциации теле–кинопродюсеров). Представителей Министерства культуры на «круглом столе» не было.

«Круглый стол» больше напоминал отчетную пресс-конференцию. Каждый из выше перечисленных говорил речи разного объема. Попытки журналистов вмешаться в привычный формат и действительно превратить мероприятие в обещанный в анонсе «круглый стол» пресекались ведущей (представительница РИА Новостей) на корню. Но постепенно, и неожиданно для прессы, пьесу сломали сами выступающие.

Вначале просьбу исполнительного директора Фонда кино Сергея Толстикова дать первому слово социологу Олегу Иванову все посчитали логичной. Раз итоги, так и надо начинать с цифр. Далее пошли комментарии остальных приглашенных, а господин Толстиков выступил последним.

Так как нас читают профессионалы кинобизнеса, ПрофиСинема на этот раз вместо обзорной статьи решила представить стенограмму мероприятия без редакционных комментариев.

Скажем только, что проблемы господдержки кино данным мероприятием не исчерпываются. Мы приглашаем своих читателей продолжить разговор на эту тему.

Олег Иванов:
"Кассовые сборы фильмов в кинотеатрах России в 2012 году по прогнозу исследовательской компании Romir Movie Research составят 40,5 млрд. рублей (в 2011 г. – 35,2 млрд. рублей, прирост 15,1%). Цена билета составит в среднем за год 235 рублей (в 2011 г. – 207 рублей, прирост 13,5%).

Несколько слов о том, почему упала доля российского кино в прокате с 22,2% в 2009 году до 15,5% в 2010. Наступил кризис и резко сократились инвестиции в кино: с 9 миллиардов до 6 миллиардов рублей упал совокупный производственный бюджет в 2008 – 2009 г.г.

Напомню, что это был и переходный период в системе управления – вместо Федерального агентства по кинематографии киноотраслью стал заниматься департамент в рамках Министерства культуры. Финансирование картин было приостановлено и в 2010 году стали появляться фильмы, начатые в 2007 – 2009- ом годах.

Третья причина падение доли в том, что наш прокатный рынок перешагнул в миллиард долларов, Россия стала очень интересной страной для голливудских мейджоров, которые стали активно продвигать свою продукцию.

Наши же лидеры не очень ориентированы на массового зрителя. Если смотреть на график посещаемости, то лишь четыре фильма в 2011 году собрали больше 2 миллионов зрителей. В нынешнем году – только одна картина «Духless» оказалась выше этой планки. Более 50 отечественных фильмов из 70, выпущенных в прокат в 2011 году, посетили в кинотеатрах менее 400 тыс. зрителей.

Отдельная тема – рост цены на билеты, которая уже приближается к 8 долларам, то есть, уже сопоставима с ценами в Европе и США, но не сопоставима с покупательской способностью нашего населения. Этот рост изменил привычки зрителей. Если раньше ходили в кино раз в неделю, то сейчас не чаще, чем один – два раза в месяц и к выбору картин подходят очень избирательно.

Как увеличить долю? Объективно, она может составлять 30% и выше. Увеличить количество фильмов, способных набрать два миллиона зрителей и выше, до 20. Но для этого требуется удвоить производство картин в год – не 70, а 140 названий. Но это сделать за те же государственные и частные деньги, которые сегодня работают в индустрии – нереально. Поэтому на 3 миллиарда, которые выделяются для господдержки, надо привлечь как минимум еще 3 миллиарда частного возвратного финансирования.

Долю может увеличить и государственные меры по электронному билету, и по борьбе с пиратством, и по поддержке развития киносети, например, проекта «КиноСити».

И, мне кажется, что уже нужно переходить к «единому центру управления полетами», как бы он не назывался – Госкино или как-то иначе. И все деньги должны расходоваться по разным направлениям, в зависимости от их целевых задач. Нельзя управлять одним объектом из двух разных центров".

Сергей Сельянов:
"Кинематограф – разноплановая, разножанровая вещь, и, ставя во главе угла долю в прокате, нельзя об этом забывать. Доля – это важно, спортивно, но нельзя забывать, что кино состоит из разных фильмов, которые не имеют отношения к доле, а к чему-то более важному. И поэтому можно сделать вывод, что, конечно, как говорил Олег, некий центр по поддержке кинематографии должен быть один и не важно, где он будет. Фонд кино – наиболее удобная форма, там возможно вводить разные экономические механизмы, в том числе и возвратные. Подобные институции есть в Европе.

Про долю. Она была выше в годы, о которых говорил Олег, еще и потому, что объем рынка тогда был меньше. Такие фильмы, как «Ирония судьбы 2», могут сразу принести долю не менее 8%, но подобные картины редкие. Сегодня мы объективно занимаем ту поляну, которую и должны занимать. Выйди та же «Ирония судьбы 2» сегодня, ее доля не превышала бы в прокате 4%. Американцы производят 650 фильмов в год, отбираются и прокатываются у нас лучшие – 230. У нас производятся 70 картин, в прокате появляются 40, часть из них арткино. Вот примерно 15 процентов и есть наша статистическая доля. Деньги у нас собирают 20 американских и 5 российских. Соответственно, если мы хотим увеличить долю нашего кино, то надо ограничить доступ в прокат низкопробных американских картин и оставить места для «Хоббитов», «Властелинов колец» и, в том числе и для российского кино. И увеличивать наше кинопроизводство, чтобы получить 100 фильмов зрительских и сорок арткино, которые на долю не влияют. Как это сделать? Сегодня мы не решим эту проблему. У нас нет для этого кадров. Поэтому к событиям этого года я бы отнес начало модернизации кинообразования, и если Минкультуры этот процесс поддержит деньгами, то через два-три года у нас будут больше фильмов.

К событиям года могу причислить и подвижки в борьбе с пиратством. Ведь наше кино больше смотрят в Рунете. Бюджет нашего кино равен одной секунде «Хоббита» и его можно разглядеть на экране монитора. И потому диалог, который начался с новым руководством Минсвязи по созданию бизнес моделей, когда зарабатывают все, должен обязательно поддерживаться законодательным принуждением. Представителей Интернет-бизнеса убедил успех нашего мультика про Лунтика. Миллиард просмотров в сети стал сильным аргументом".

Андрей Прошкин:
"Меня больше интересует будущее. Сейчас происходят очередные изменения в системе господдержки. Для меня лично они не вполне внятные. Если я, после заседания в Правительстве представляю функцию и способы существования Фонда кино, то, как будет осуществляться господдержка через Минкультуры – такой же ясности нет. Беспокоят определенные инициативы. С моей точки зрения, если мы говорим о развитии кино и подъеме доле, то мера по введению тем в кинопроизводстве, не соответствует ни времени, ни общим задачам. Здесь очень важно, как эта мера будет применяться. Надеюсь, что не столь прямолинейно, как это звучит из уст руководителей министерства. Пока я и мои коллеги находимся в некой растерянности".

Ренат Давлетьяров:
"Календарный год не совпадает с кинематографическим годом и потому конец декабря – не время для подведения итогов. Это первое. Второе. Мы живем в эпоху перманентных перемен. Хочется пожить года два-три в установленных правилах игры. Какие-то шаги министерства внушают оптимизм, например, попытка системного решения накопившихся проблем. Но я пожелаю всем нам, чтобы установились, наконец, правила, по которым мы могли бы работать".

Александр Роднянский:
"Я хочу остановиться на четырех мифах. Первый – категорический спад доли русского кино. У нас просто нет фильма – лидера. В 2005 году вся доля была сделана двумя картинами – «Турецкий гамбит» Джаника Файзиева и «9 рота» Федора Бондарчука. Второй миф – массовая аудитория. Говоря о ней, мы имеем в виду тех, кому от 14-ти и выше в количестве двух миллионов зрителей. Главная же проблема – отсутствие в кинотеатрах той аудитории, которая составляла бы основную массу для тех жанров, которыми был традиционно силен советский кинематограф – драмы, качественное авторское кино. Эта аудитория никак не охвачена. Фильмы регулярно присутствуют на кинофестивалях, получают высшие награды и призы. Но этих картин не увидишь в кинотеатрах. Если посмотрите список российских прокатных фильмов, то там есть комедии, снятые, как и на государственные деньги, так и частные, но очень разного качества.

Третий миф – наличие в европейских странах квот. Их нет, но есть разные протекционистские меры, поддерживающие национальное кино. Делать заложниками зрителей, ограничивая их доступ к качественным фильмам из-за того, что у российских картин есть проблемы в прокате – мне представляется неправильной политикой.

Четвертый миф – социально значимое кино. Мы никак не можем договориться о терминологии. На мой взгляд, социально значимое кино – это талантливые фильмы. Это любая талантливая картина любого российского режиссера. А вовсе не фильм по кем-то сформулированной теме. И если взять темы, которые озвучены на сегодняшний день, то большое количество советской и российской киноклассики, не попадет в определение «социально значимое кино».

И последнее. Отношение к копродукции. Все без исключения страны мира мучительно ищут пути для объединения усилий, чтобы конкурировать с индустриальным и высокотехнологичным и очень дорогим американским кинематографом. Это является единственным инструментом, позволяющим талантливым режиссерам и продюсерам осуществлять свои проекты. А у нас опять идут обсуждения о правильности копродукции…"

Даниил Дондурей:
"Все, что говорилось, было правильно, но мы не говорили о разумной кинополитике. Это когда мощная профессиональная организация обсуждает с политической властью о том, что надо делать. За три года у нас дважды трансформировалась модель управления кинематографом. Вся наша кинополитика – не скоординирована. 19 кинозалов из 2800 регулярно показывают авторское кино, и время от времени еще так работают 200 залов. Это не технологично. И прекраснодушно в данном случае говорить о перспективах. Исследования показывают, что большинство зрителей смотрят наше кино в Интернете, а потом его обсуждают в ресторанах. Это другие люди и другая экономика. Там, за пределами кинотеатров, огромное количество зрителей. И это требует принципиально другой государственной политики, а также политики мейджоров и Фонда кино.

Два с половиной года «стрельбы из двух рук» показали, что это и бессмысленно и беспощадно по отношению к развитию российского кино. Два с половиной года показали, что никаких позитивных подвижек не произошло, хотя, конечно, лидеры – это важно.

Все идеи, на мой взгляд, не принесут никакой пользы для развития российского кино (я имею в виду концепцию доли 25%) по разным причинам. У кинотеатров есть десятки технологий этой игры с руководством Российской Федерации, и это нетрудные способы.

Руководство страны уже почти год говорит: «Кто заказывает музыку, тот и девушку танцует». Нам только не объясняют, что это значит. Кто заказывает эту музыку? Кто имеет полномочия заказывать музыку? Какие структуры, люди? Кто наделил их этим правом? Как распределяется бюджет? И почему эти люди так могут говорить и по поводу искусствоведческой науки, и по поводу всех стратегий, связывающих государство и бизнес в партнерские отношения? Нет качественной экспертизы, нет качественного проектирования будущего состояния рынка, с учетом происходящих колоссальных мутаций в последние два года.

Федор Бондарчук:
"Я не буду повторять то, о чем говорили мои коллеги. Расскажу историю о лидере нынешнего проката «Духless». Мы ждали 9 месяцев, чтобы правильно поставить фильм в прокат. Сейчас у нас уже готов фильм «Одноклассники». И наш дистрибьютор, компания Universal, советует ждать 11 месяцев. Да, именно 11 месяцев. К другим дистрибьюторам я не пойду, есть печальный опыт.

Я хочу присоединиться к словам Рената Давлетьярова, который говорил о постоянных переменах. Нас все время страшно колошматит. Прошло два с половиной года, и опять давайте всё реконструировать! Отлично. Мы будем отвечать за затеянное, а вовсе не те люди, которые задумали перемены. А если все-таки будут, то хотелось бы посмотреть через год, какую нам долю поставят в Министерстве культуры.

Пока есть наезд на художников, оскорбительная форма, с которой с нами общаются, постоянные намеки, что мы внутри бюджетов кочерыжим. Могу предложить – пойти и поработать самим. Никто не знает, как идет внутри студий распределение финансов, какое количество государственных финансов, какое – своих денег. И ситуация будет, как мне кажется, еще сложнее.

Что касается этой злополучной доли – один большой фильм может сделать долю, и все будут счастливы, и страну не будет сотрясать.

А кроме прямой финансовой господдержки, есть еще и косвенные меры. Одна из них - борьба с пиратством. Здесь без участия государства невозможно обойтись. Пиратство у нас стопроцентное. Например, картина «Два дня» - 80 тысяч скачиваний только на одном из ресурсов. Не работает злополучный электронный билет. Чистое воровство. И количество залов. Сколько пустоты в России...

Так что, у нас не все так плохо, как пытаются нам внушить в Министерстве культуры".

Сергей Толстиков:
"Может быть, все выступления и не были системными, но, на мой взгляд, все основные проблемы были затронуты. В такой ситуации, когда обсуждается, куда идти дальше российскому кинематографу, надо отделять важное от менее важного.

Я боюсь, что Фонд кино в последнее время стали обвинять в том, что он плетет какой-то заговор и пытается перетянуть какие-то функции Министерства культуры. Это не так.

Естественно, единое методологическое управление должно существовать, должны быть правила игры.

Всем хочется стабильности, не надо ломать! Не надо из одной крайности кидаться в другую.

В господдержке есть два момента – компенсационный, и момент развития. Государственная субсидия – это компенсация за упущенную прибыль участниками рынка. Другое дело, что в кинематографе субсидия занимает около 60%. Она играет доминирующую роль и потому начинается борьба за ресурс, а не конкуренция на рынке. Но это не значит, что в том сегменте, где конкуренция на рынке есть, мы не можем это поддерживать. Есть ряд экономических мер, которые мы можем реализовать.

А теперь про цель. В 2009-ом году экономика была в не самой лучшей форме. Из кинематографа ушли заинтересованные в нем бизнесмены. И государство решило дать больше денег, чтобы сохранить крупные компании. Может быть, кому-то это решение показалось неправильным, но оно было абсолютно индустриальное и реализовалось в рамках рынка в форме компаний-лидеров. В момент создания Фонда было сформулировано четыре тезиса. Два из них я зачитаю.

Первый тезис. Необходимо создание авторитетной структуры, не являющейся органом государственной власти, чьей задачей станет, в частности, контроль за распределением бюджетных средств.

Второй тезис. Упразднение одного из наиболее одиозных рудиментов советской системы управления культурой, когда бюрократ управляет не только экономикой творческого процесса, что происходит, например, при финансировании государственных театров, но, по сути, является творцом, то есть, генеральным продюсером снятого на государственные деньги фильма. Предлагается отказаться от анекдотической в 21 веке в России системы, когда федеральный орган исполнительной власти проводит конкурсы для выявления лучшего кинопроекта того или иного жанра. Это, напомню, было написано в ноябре 2009 года. Документы готовили в Правительстве. Были еще тезисы о возвратности и лидерах. Они легли в основу выступления Никиты Сергеевича (Михалкова – прим. ПрофиСинема) с тогдашним Премьером и по итогам были приняты абсолютно четкие решения. Был создан Фонд, чтобы не было коррупции, а лидерам выделили деньги. Сейчас мы об этом не говорим, но вопрос коррупционности на тот момент в 2009-ом году был принципиальным. В стране идет борьба с коррупцией, а в Фонде ее нет. Это разве не важно?

Поэтому, когда говорят о доле – 2%, больше - меньше, давайте вернемся к тем задачам, которые были в тот момент, когда создавался Фонд кино. И когда сейчас начинают говорить о том, что Фонд не эффективен, потому что лидеры не получили два процента, давайте вернемся к целеполаганию, к тем людям, которые их формулировали. «Фонд не справился со своей задачей» - говорит человек, который не ставил этих задач! Человек, который является членом Попечительского совета, и мог бы этот вопрос вынести на рассмотрение совета. В Совет кроме того входят Говорухин, Михалков, Прошкин, Жуков – люди, у которых есть жизненный опыт, есть кинематографический опыт. Это еще и вопрос формы, вопрос управления! Я понимаю Федора (Бондарчук – прим. ПрофиСинема), который говорит о риторике. Она сильно изменилась.

Что нам нужно от Министерства культуры? Мы два года просим, чтобы была сформулирована четкая государственная политика в области кино. Она есть? Нет! Есть набор каких-то непонятных и бессистемных фраз – то мы сегодня делаем квоты, то не делаем квоты. Все вокруг этих квот! А квоты – это пятое колесо в телеге.

Должна быть стратегия кинематографа. Олег (Иванов – прим. ПрофиСинема) делает «дорожную карту». Молодец, это важно.

Но где стратегия? Мы должны понимать – какие у нас цели, ресурсы, механизмы и куда мы идем. Сама постановка вопроса- достичь 30% национального кино в прокате – принципиальный вопрос. Мы можем это сделать, и я не согласен, когда говорят, что у нас не получится. Надо ставить задачу, а она стоит определенных денег. И, более того, она стоит гораздо меньших денег, чем содержание одного футбольного клуба, если называть вещи своими именами.

Нам нужно кино? Или нам не нужно кино? Определитесь. И если нужно, то давайте им заниматься: строить кинозалы, бороться с пиратством, не выяснять с телевидением отношения, а кооперироваться в этом решении. Вот что нам нужно. Правильно Федор говорит - начинается ситуация перетягивания каната. У Фонда нет задачи бороться за власть. Нам политическая власть не нужна. Фонд — экономический агент? Хорошо. Политическая власть — у Министерства культуры. Но в чем эта политическая власть? В том, что вы навязываете творцам темы? Но это не политическая власть. Политическая власть — это когда ты создаешь среду, в которой кинематографисты могут существовать и развивать кинематограф. Когда ты эти ресурсы реализуешь.

Обозреватель газеты «Ведомости» Ксения Болецкая спросила господина Толстикова о его реакции на слова Министра культуры Мединского о фильме Константина Буслова «Бабло».

Сергей Александрович ответил: «Я видел фильм «Бабло». Ничего вредоносного в нем нет. Но сам факт, когда Министр культуры говорит о черных списках, многого стоит. Давайте называть вещи своими именами. Если впредь вдруг какой-то фильм не понравился министру, и он будет волен внести картину в черный список, то это пугает. Давайте просто осмыслим эту ситуацию. Черные списки из уст Министра культуры я слышать не хочу, честно вам скажу. Бывают неуспехи в кино, никто не застрахован от творческих неудач. Но нельзя создавать черные списки. Министерство культуры говорит, что хочет визировать проекты. Но если будут присутствовать идеологические принципы, то мы получим цензуру. Тогда называйте вещи своими именами: мы хотим ввести цензуру. Если речь идет о художественной или производственно -экономической составляющей кино, то тогда объясните, почему экспертный совет фонда, куда входит цвет нашего кино, как я считаю, он почему-то плох. Кто будет визировать проекты? Министр и замминистра будут решать? Или они соберут другой совет, который будет лучше этого?

У меня, если честно, на эти и другие вопросы нет ответов – ощущение, что мы в каком-то иррациональном обществе существуем.

Но Фонд не формирует настроения в киносообществе, которое, к сожалению, недостаточно хорошо отформатировано, чтобы представлять свои интересы целостно в органах исполнительной власти.

Но я с оптимизмом смотрю на будущее, несмотря на то, что некоторые предложения пока неосуществимы, нет для этого ресурсов.