Канны 2022, день пятый. И снова Россия: Холланд vs Лозница, дистрибьюторы продолжают закупки

Каннский кинофестиваль – это не только показы, красные дорожки и гламурные вечеринки. Это еще и самый крупный мировой кинорынок, насыщенная деловая программа Village international, которая, к слову, разрослась, огромное количество параллельных с фестивалем мероприятий. Естественно, горячо обсуждается российский вопрос. По понятным причинам, одной из главных площадок, где инициируются подобные дискуссии, стал украинский павильон. В нем было организовано несколько мероприятий на тему Cancel Russian Culture.

Есть немало кинематографистов из разных стран помимо Украины, которые открыто выступают за бан российской культуры. Например, в субботу 20 мая, президент Европейской киноакадемии Агнешка Холланд раскритиковала Каннский кинофестиваль за то, что он пригласил российский фильм Кирилла Серебренникова «Жена Чайковского» в основной конкурс. Она заявила, что пришло время противостоять действиям России в Украине. Она потребовала полного запрета российских культурных продуктов в Европе. Выступая на отраслевом круглом столе о поддержке украинской киноиндустрии, Холланд сказала, что слова Серебренникова на пресс-конференции кинофестиваля об Абрамовиче и сравнение российских солдат с украинскими защитниками недопустимо. Впрочем, позже в комментарии изданию Washington post она несколько по другому изложила свою позицию, сказав, что не против всей российской культуры, просто "сейчас не самое подходящее время, чтобы ходить по красным дорожкам и прославлять фильмы, снятые в России на российские деньги".

Но, к счастью для российской культуры, есть и те, кто понимает опасность тотальных запретов. На церемонии France Culture режиссер Сергей Лозница, известный своей принципиальной позицией по отношению к действиям современных российских властей, подчеркнул, что он выступает против полного запрета русского кино и против бойкота русской культуры. Ниже мы приводим речь Сергея Лозницы с минимальными сокращениями, обусловленными последними российскими законодательными требованиями о недопущении дискредитации российской армии.

Требование запрета культуры равносильно требованию запрета языка. Требование столь же безнравственное, сколь и безумное. Как можно запретить язык, на котором разговаривает 350 миллионов человек на земном шаре? Я обращаюсь сейчас к вам на моем родном языке, на котором я говорил в моем родном городе Киеве с детства. На этом языке говорит большая часть беженцев из восточных областей Украины» […]
Современная Украина – многонациональная и мультикультурная страна. Требование бойкота русскоязычной культуры, которая является также и достижением, и богатством Украины, архаично и деструктивно по своей природе. Более того, оно в корне противоречит европейским принципам культурного плюрализма и свободы выражения. Вместо того чтобы поставить русский язык, родной язык для 30 процентов граждан страны, на службу Украине, говоря на нем правду о страшной войне, «культурные активисты» изнемогают от бессмысленного, сизифова труда – уничтожить то, что неуничтожимо. Складывается впечатление, что под «культурой» эти люди подразумевают простую совокупность отдельных произведений – кинофильмов, романов, спектаклей, картин и т. д.
 Но это не так. Культура – это человеческая деятельность в самых разных ее проявлениях, это ритуалы и практики нашей жизни, это формы и способы человеческого самопознания и самовыражения, это наша память и практики ее сохранения и воспроизведения. И, в конце концов, культура – это возделывание, это развитие. […]
Как можно воевать против всего этого? Как можно отождествлять злодейства, […] с творениями тех русских авторов, часто изгоев и почти всегда – скорбных пророков в своем несчастном отечестве, которые стали частью мировой культуры, а значит – достоянием всего человечества? Как можно в ответ на варварства, […], требовать разрушить или отменить то, что всегда противостояло варварству?
В этом нет ни логики, ни смысла. Что же с нами происходит? Что происходит с культурой? Полагаю, что именно при помощи конструктивной и глубокой дискуссии, а не ультимативного постулирования разнообразных запретов можно прийти к пониманию. И если мы говорим о кино, то, мне кажется, Европейская Киноакадемия может стать площадкой для всеевропейской конференции с участием философов, антропологов, историков кино, культурологов, киноведов, режиссеров и сценаристов, чтобы обсудить эту очень серьезную проблему. […]
Только немногим дан такой дар душевной мудрости, только единицы могут дотянуться до такой человечности, только настоящие герои способны на благородство. Но каждый из нас, людей культуры, обязан сделать усилие, чтобы противостоять варварству в любых его проявлениях. Меня часто спрашивают – что должен делать художник во время войны? Мой ответ прост – сохранять здравый смысл и защищать культуру.

Между тем кинорынок по факту, без особого шума спокойно торгует с российскими независимыми дистрибьютора, которых мы встречаем каждый день на Marche du film. Глава одной из российских дистрибьюционных компаний на условиях анонимности рассказал порталу ПрофиСинема, что куплено много. Зарубежные коллеги, продавцы контента, настроены по-разному, но те, кто не хочет продавать права на Россию в меньшинстве. В основном есть желание продолжать сотрудничество, сделки обсуждаются и заключаются достаточно успешно. В том числе уже есть договоренности о фильмах из программ текущего фестиваля.

Русский след несколько неожиданно обнаружился и в конкурсном фильме Рубена Эстлунда «Треугольник печали». В числе персонажей -- пассажиров круизного лайнера, терпящего бедствие, есть и некий российский олигарх, торгующий дерьмом -- не главный злодей, и не более аморальный, чем олигархи из других стран – уже достижение по нынешним временам. Впрочем, едкая комедия шведского режиссера заслуживает отдельного обзора, который мы обязательно опубликуем в ближайшее время.

Следите за обновлениями на ПрофиСинема.ру