Венеция 2020: звездой фестиваля стала британская актриса Ванесса Кирби

На Лидо продолжается 77-й Венецианский кинофестиваль, все же открывшийся вопреки пандемии и нехорошим опасениям по поводу того, что в последний момент его могут отменить. Вне конкурса показали комедию «Герцог» Роджера Мичелла и «Человеческий голос» Педро Альмодовара. 

В основной программе запомнились «Части женщины» венгра Корнела Мундруцо и «Грядущий мир» норвежки Моны Фастволд Лерче, в обоих главную роль сыграла британка Ванесса Кирби, и кажется она — звезда нынешней Мостры.

Периоды распада

Так часто бывает на фестивалях, что сразу в нескольких фильмов разных программ играют одни и те же звездные актеры и актрисы. На сей раз Ванесса Кирби, принцесса Маргарет из «Короны», появляется в кадре сразу в двух конкурсных фильмах. Оба — выдающиеся.

«Pieces of a Woman» Корнела Мундруцо и Каты Вебер, очень энергичное кино, история пары, Марты и Шона (Кирби и Шайа ЛаБаф), которые готовятся к домашним родам, ребенок появляется на свет и почти сразу умирает, пара проживает вместе с ним эти несколько минут счастья, а потом весь фильм пытается справиться с тем, что произошло. Это исследование горя — отношений и потерявшей ребенка пары, и дочери и матери (в роли матери героини — великая Эллен Бёрстин, которой после нескольких ее реплик хочется наивно крикнуть из зрительного зала «Умри, гадина!»). Но притягательность фильма даже не в этом.

«Части женщины» прежде всего о телесности (на русский логично было бы перевести название, допустим, как «В лоскуты»), о женщине, чье тело по своей природе способно на болезненные трансформации. Первые 25 минут фильма — трудные роды, то, что им предшествовало и то, что наступило сразу после, когда новый человечек, бывший частью тела героини, появился на свет и почти сразу умер. Эти полчаса были сняты одним дублем, в своих интервью Кирби рассказывала о том, что она, никогда не рожавшая, консультировалась с акушерами, а одна добрая женщина даже позволила ей присутствовать на своих родах. В итоге шесть часов актриса проходила этот пусть в принципе с посторонним ей человеком (что само по себе подвиг — и страшно неудобно, и одновременно, как она говорила, самый щедрый подарок в ее актерской жизни).

После родов оба супруга нуждаются в близости, только для Шона это еще и секс, который для Марты сейчас невозможен и равен насилию. Она разбита, распадается на части, сцеживается никому не нужным молоком, прикладывает к груди пакеты с замороженными полуфабрикатами из холодильника, процесс мочеиспускания превращается в целую церемонию. Ей надо собрать свое тело из осколков обратно, во что-то цельное. И она это сделает, ближе к финалу, когда пара уже разошлась, когда Марта вышла на пробежку в обтягивающих беговых тренировочных, и видно, что она уже близка — не к победе над телом, но к излечению его от травм. И ее фигура наливается, как те яблоки, которые когда-нибудь вырастут из посаженных ею деревьев (после расставания с Шоном Марта старательно проращивает яблочные семечки). Она соберет по кусочкам себя, а потом сможет решить и остальные проблемы. В этом смысле, пожалуй, можно даже оптимистично счесть, что потом героиня отправится за уехавшим мужем и вернет его.

Ванесса Кирби снималась в этом фильме в Монреале сразу после приезда из Румынии, где она работала вместе с Кэтрин Уотеростон, Кейси Аффлеком, Кристофером Эбботтом и норвежской постановщицей Моной Фастволд Лерче над фильмом «The World to Come» / «Мир грядущий», который в итоге тоже показали в Венецианском конкурсе. Эта история о сельской Америке середины 19 века, о хуторах на отшибе мира, о фермерских женах, которые спасение от рутины нашли друг в друге, вопреки судьбе, обществу и собственным мужьям.

Абигайль (Уотерстон) лишилась дочери, умершей от дифтерии. С тех пор она живет без надежды на будущее, ее дневники фиксируют дни ее жизни, похожие один на другой, с картофелиной на завтрак (тут вспоминается незабвенная «Туринская лошадь» Белы Тарра, где отварная картошка тоже была символом страшной неизменности). Но однажды соседнюю ферму снимает приезжая семья, Абигайль встречается глазами с рыжеволосой Талли (Кирби), и ее жизнь меняется.

Да, «Мир грядущий» из той же обоймы, что и «Портрет девушки в огне» Селин Сьямма. Он хоть и заканчивается смертью, а надежда в нем волшебным образом есть, пусть и про интимную связь героинь, но не про телесное вообще (несмотря на записи в дневниках Абигайль и финальные кадры, фиксирующие именно их сексуальную связь). Это кино про женщин, в которых очень много всего, с огромным потенциалом, но запертых, родившихся не в ту эпоху — Кирби говорила, что обожает таких героинь со времен начала своей театральной карьеры, таких, как Маша из «Трех сестер» или Елена из «Дяди Вани». Абигайль потянулась к Тэлли не из-за ее прекрасных рыжих волос и огромных глаз. Просто одна женщина думала, что после гибели ребенка с ней ничего больше не будет происходить, а потом в ее жизнь вошла другая женщина. «Я больше не получаю радости от размышлений о будущем лучшем мире», — напишет Абигайль в своих дневниках, и тут же лучший мир для нее наступил.

Альмодовар навсегда

Что касается других программ, то в «Горизонтах» показали «Мейнстрим» Джии Коппола. А также внеконкурсный британский «Герцог», мастер-класс сразу от всех его фигурантов. От режиссера Роджера Мичелла, от Джима Бродбента и Хелен Миррен, от самого этого странного направления именно британского кино — основанной на реальных событиях комедии с социальным подтекстом. И конечно запомнился внеконкурсный «Человеческий голос», моноспектакль Тильды Суинтон от Педро Альмодовара, который даже своими неудачными фильмами доставляет удовольствие, а уж фильмами великими или всего лишь выдающимися — так и просто счастье.

Героиня «Мейнстрима» Фрэнки (Майя Хоук, дочь Умы Турман и Итана Хоука) подрабатывает в баре в Лос-Анджелесе, но мечтает посвятить свою жизнь искусству, а ее коллега по работе Джейк (Нат Вулф) мечтает о ней. Фрэнки пытается что-то снимать и выкладывать в интернет, но ее канал на YouTube популярностью не пользуется. Однажды в объектив ее телефона попадает парень в костюме крысы, рекламирующий на улице сыр (Эндрю Гарфилд), он выделывает под запись такое, что итоговое видео становится вирусным. Фрэнки решает продолжать снимать нового знакомого, Джейк падает в долю, а затем на авансцену выходит продюсер (Джейсон Шварцман).

Богато сдобренная видеоэффектами история, которую как минимум интересно рассматривать. Гарфилд, побывавший человеком-пауком, превратился в человека-крысу, а также бегает по улицам с привязанным пенисом. Но если серьезно, то его герой, принципиально не имевший мобильника, но в итоге ставший звездой интернета, бывший просто милым позером, но превратившийся в дьявола — это впечатляющая актерская работа. Это и история про любовь, про то, что принц Чарминг на самом деле козел, но это зритель помнит еще по франшизе «Шрек». Но в основном конечно это история про целое поколение, которое трогательно определяет уровень собственной реализации количеством просмотров в интернете и придает слишком большое значение тому, что скажут другие. Ода ли это поколению или сатира, ужасаешься героям или они тебе нравятся — чтоб ответить на эти вопросы, придется пристально заглянуть в себя.

«Герцог» Роджера Мичелла — совсем другое кино, тот тип британской комедии с подтекстом, который прогрессивное человечество так любит посмотреть в свободный пятничный вечер. Фильм основан на реальных событиях 1961 года, когда один активный пожилой гражданин влез в окно туалета Лондонской галереи и украл картину Франсиско Гойи «Герцог Веллингтон», а потом принялся требовать у правительства в обмен на возвращение полотна отменить для пенсионеров лицензионный сбор на телевидение. Повествование линейное, неторопливое, спокойное — вот бунтарь-пенсионер (Джим Бродбент) выступает за социальную справедливость, вспоминает погибшую дочь и не может поладить с женой (Хелен Миррен), вот он комично крадет картину, но но итоге все вскрывается, и его судят в точном соответствии с формулой «Деточкин, конечно виноват, но он не виноват». Героя осудили формально, за порчу рамы, а финальным титром сообщили, что лицензионный сбор для пенсионеров однажды все же отменили.

Той России, которая помнит «Стариков-разбойников» и «Берегись автомобиля», наверняка это кино покажется родственным, что на самом деле иллюзия. Британские фильмы такого сорта отличает практицизм и общие выводы о пользе поступков их героев для общества (вспомнить хотя бы гомерически смешной «Камень судьбы» Чарльза Мартина Смита). Они — почти руководство к действию. «Речь о маленьком человеке, который встает и говорит власти правду, и это часть нашей культуры, эксцентричный индивид, совершающий и озорной поступок и революционный акт», — рассказывал о своем герое режиссер Мичелл. Кстати, за пару месяцев до венецианского показа фильма в Великобритании отменили бесплатные телевизионные лицензии для граждан старше 75 лет. Борьба продолжается. Она не закончится никогда.

Ну и «Человеческий голос» Педро Альмодовара, всего лишь получасовое кино, больше похожее на спектакль, пока самое заметное, что показали на нынешней Мостре. Это очередная, хотя и очень вольная экранизация пьесы Жана Кокто о женщине, которая ждет звонка от любовника. В главной и единственной роли Тильда Суинтон, которая пару раз берется за острые предметы, за опасные таблетки, за канистру с бензином, но в основном постоянно говорит.

«Человеческий голос» это великолепный, просто канонический пример того, как нечто знаменитое и чужое в трактовке больших художников, коими являются оба полноценных соавтора фильма, превращается в их собственное, родное, свое. Суинтон в красном платье — куда без красного, это основной цвет в мире Альмодовара, —потом в черном платье, потом переодевается в синий брючный костюм и покупает топор. Покупка этого злосчастного топора так трагична и смешна одновременно, как особенно хорошо умеет делать Альмодовар (примерно так же двойственно существует в сюжете «Кожи, в которой я живу» человек в костюме леопарда, который несмотря на весь свой эксцентричный комизм собирается сделать страшное). Кофемашина тоже красная, чуть ли не та же самая, что была в «Боли и славе» у Антонио Бандераса. В этих красивых дизайнерских декорациях самая выдающаяся и свободная женщина современного кино заперта ожиданием того, когда ее жизнь продолжится или окончательно окончится, когда ее судьбу решат за нее. И все происходящее на экране конечно же очень хорошо укладывается в наше «сегодня», в пандемической ситуацию и вынужденную самоизоляцию, в которую впало человечество. Альмодовар выводит свою героиню из театральных декораций, временами роскошных, но все же декораций, через огонь в реальный мир, пусть не очень дизайнерский, зато настоящий и открытый. И честное слово, там лучше. В общем, ковид ковидом, но есть вещи, которые останутся с нами навсегда: небо голубое, кофемашина красная, Педро Альмодовар такой один.

77-й Венецианский международный кинофестиваль, проходящий на Лидо несмотря на пандемию, продолжится до 12 сентября. В субботу вечером жюри под руководством Кейт Бланшетт назовет обладателей наград фестиваля и главного приза Мостры «Золотого Льва».

Подписывайтесь на ProfiCinema.ru в Instagram и Телеграм и узнавайте первыми о главных новостях кинобизнеса