Канны 2019: красный Педро Альмодовар и мерцающий Гаспар Ноэ

На Каннском кинофестивале показали «Боль и славу» Педро Альмодовара, и у него пока самые высокие рейтинги в фестивальной прессе. В разделе «Полуночные показы» состоялась премьера «Вечного света» Гаспара Ноэ, а в параллельной секции «Неделя критики» - премьера самого ожидаемого фильма секции, «Виварий» Лоркана Финнегана.

Меня зовут Красный: «Боль и слава» Педро Альмодовара

В новом фильме почти 70-летнего Альмодовара снялись Антонио Бандерас и Пенелопа Крус, важнейшие звезды его фильмов разных времен. Из Испании, где «Боль и слава» была в прокате до фестиваля, поступали шокирующие новости: фильм называли шедевром даже те, кто всегда критикует Альмодовара, и одновременно он собрал очень хорошую кассу. После премьеры в Каннах «Боль и слава» получила отличные оценки экспертов Screen, а французская пресса в Le Film Francais дала ему 11 «пальм», то есть высших баллов в своем рейтинге.

«Боль и слава» начинается с погружения персонажа Бандераса в бассейн, то есть с прямолинейного символа погружения во внутреннюю жизнь героя (читай – самого автора) и в его прошлое. Бандерас играет сравнительно пожилого режиссера Сальвадора Мальо, знаменитого, любимого, но в нынешние времена разбитого различными хворями и не столько творческим кризисом в чистом виде, сколько именно болью. Мальо вспоминает детство, мать, первые желания и осознание своей гомосексуальности, свое неприятие католической церкви (все, что в разной степени обычно присутствует в фильмах самого Альмодовара плюс совершенно бесстыдная и трогательная ностальгия).

Прошлое – прошлым, но жизнь продолжается, и современность в сюжете играет роль гораздо более важную. Режиссер Мальо страдает, но проблема с болью решается при помощи различных веществ. Он встречает бывшего актера (Асьер Эчеандиа), с которым не разговаривал много лет, потому как давно в ссоре, с момента премьеры их совместного фильма. Бывший дает ему героин, что помогает Мальо справиться с болью и воспрять. Запускается цепь интересных событий.

Визуально это тот самый Альмодовар, которого мы любим – от Пенелопы Крус до ярких красок всего вокруг, прежде всего красного. Мир, в котором автор существует, определенно красный. Мобильные телефоны, стены, мебель на кухне, сумочки, четки... Даже на черно-белые клавиши пианино падает красная тень. В какой-то момент один из персонажей просто становится напротив красной стены (справедливости ради – на ней есть и белый экран) и произносит монолог – ключевой в «Боли и славе». Содержательно тут присутствуют ссылки на его фильмы и цитаты, касающиеся его кинематографического прошлого. Совместный с новым старым другом фильм по времени самого Альмодовара относится к «Закону желания». Когда мать рассказывает Мальо, как во сне к ней пришла мертвая подруга, вспоминается «Возвращение» и Пенелопа Крус, нюхающая воздух комнаты, в которой только что пукнула ее мама, как героиня считает, покойная. В эпизодах с церковным хором и маленьким Сальвадором – «Дурное воспитание».

Альмодовар появился в кино, сконцентрировался в испанском воздухе во времена оттепели, в эпоху Мовиды, стал ее частью. Его кино тех времен – эксцентричное, шокирующее, вызывающее. Его следующий этап – что-то тонкое и серьезное, то, которое в итоге и принесло ему больше всего наград (Оскары, BAFTA, Гойя, приз Европейской киноакадемии). С Каннским кинофестивалем сложнее всего. Альмодовар был на Лазурном берегу со своими лучшими фильмами. В 1999г. - с «Все о моей матери», которая получила приз за режиссуру, а Золотая пальмовая ветвь в тот год досталась «Розетте» братьев Дарденн. В 2006г. - с «Возвращением», принесшим приз за сценарий, тогда «пальма» ушла Кену Лоучу за «Ветер, который качает вереск». И вот в год, когда и Лоуч и братья Дарденн снова в конкурсе вместе с Альмодоваром, он привез на Лазурный берег свой самый личный и самый честный фильм. Тут все его – от мебели и одежды, в которой снимался Бандерас, до как минимум нескольких биографических деталей. Хотя режиссер просит не называть кино биографией. И самое приятное, что запоминается после просмотра – что и режиссер, и его персонаж точно не умерли и не успокоились. Учитывая жанр оммажа самому себе, в котором выступает тут Альмодовар, кино оптимистичное. В «Боли и славе» он показывает не эксцентричный зад какого-то из своих персонажей, он интеллигентно, но решительно показывает собственный средний палец. В том смысле, что кино сделать можно из всего – из себя, своей трагедии, своей любви, случайно полученной открытки, и он намерен делать это и впредь.

В российский прокат «Боль и слава» выходит 12 июня (дистрибьютор – компания Вольга) 

5 с половиной: «Вечный свет» Гаспара Ноэ

В секции «Полуночные показы» свой новый фильм «Вечный свет» представил Гаспар Ноэ. Начинается «Вечный свет» с цитаты Достоевского, заканчивается цитатой, кажется, Бунюэля. Между ними – 50 минут того, что, по заверениям режиссера, выросло из планируемого рекламного ролика для Yves Saint Laurent, но в итоге превратилось в нормального размера проект, спонсором которого и выступал модный дом. Причем якобы предоставил режиссеру полную свободу действий, в частности, свободу поиздеваться над самим процессом создания кино. Хотя анонсировалось это все наоборот как «полное уважения эссе о кинопроизводстве».

В главных ролях – Беатрис Даль и Шарлотта Генсбур, играющие сами себя. По сюжету первая снимает вторую в своем режиссерском дебюте, в изысканной стильной истории об охоте на ведьм. Стартовые минут десять женщины в основном болтают друг с другом – о ведьмах, о религии, об актерской профессии и ее издержках. В кадре также ди-джеи, модели, работники съемочной площадки. Фильм называется «Божья работа», и Шарлотту Генсбур должны красиво сжечь на костре. Экран периодически оказывается разделен то на две, то на три части, чаще всего в каждой - своя сцена. Разговор Генсбур и Даль также разделен надвое, хотя сидят они рядом. По большому счету говорят они о том, что сегодня на феминистской повестке дня: женщина в кино и отношение к ей мужчины, диктат режиссера, авторство в кинематографе и как это авторство соотнести с прогрессом общечеловеческой этики.

Ноэ со всеми этими вопросами разберется почти что с пылом Александра Македонского. То есть рубанет. Хаос постепенно накроет и «Вечный свет», и процесс съемок фильма в фильме. Продюсер «Божьей работы» Янник недоволен Даль и хочет как-то выдавить ее из режиссерского кресла. Потому назначает специального человека с камерой для слежки за Даль, чтобы нашелся повод ее уволить (так появляется второй фильм в фильме). Генсбур преследует режиссер, мечтающий с ней посотрудничать (Карл Глусман, снимавшийся у Ноэ в «Любви»), а она от него отбрыкивается. Оператор недоволен вообще всем на свете («я начинал с Жан-Люком, так что никто не смеет указывать, как мне работать»). А когда Генсбур в нарядном платье наконец привязали к столбу и приготовились чиркнуть спичкой, засбоило окончательно. И под стенания связанной актрисы, крики Даль «отвяжите же ее» и восклицания наконец-то счастливого оператора «представь, что ты горишь» (а вот и диктатор, заказывали?) зритель Ноэ получит удар сразу по нескольким своим органам чувств. А еще получит возможность решить для себя, а не смотрит ли он странную версию «Жизни в забвении», «8 с половиной» или даже «Бёрдмэна». 

Домик в деревне: «Виварий» Лоркана Финнегана

А в параллельной секции «Неделя критики» показали «Виварий» Лоркана Финнегана с Джесси Айзенбергом и Имоджен Путс, хоррор с элементами антиутопии и одновременно с явным сатирическим уклоном. Вероятно, звездные актеры помогут ему в мировом прокате. Российский релиз намечен на январь 2020г (дистрибьютор - Russian World Vision).

Птенец в гнезде, вроде слишком большой по сравнению с птенцами рядом с ним. Вот он выталкивает из гнезда братьев меньших. Вот прилетает мать и на автомате кормит кукушонка, ее голова почти что целиком оказывается в его клюве. «Виварий» начинается с довольно страшных кадров из документального фильма Дэвида Аттенборо, причем, когда понимаешь, что они страшные, отворачиваться уже поздно.

Камера наконец оставит в покое особенности жизни кукушек и переключится на милую пару, на Тома (Айзенберг) и Джемму (Путс). Они подыскивают себе жилье. Странный агент по недвижимости Мартин (Джонатан Арис) везет их в идеальный пригород, приводит в дом №9 и тихо исчезает. Исчез, да и ладно, решают Джемма и Том, место им не нравится, они садятся в машину и пытаются уехать. Но уехать не получается, дорога все время приводит их к дому №9. К вечеру заканчивается бензин, на утро перед дверью появится полная продуктов коробка, еще через несколько дней к продуктам добавится коробка с тем, чего совсем не ждешь. При этом во всем этом странном лабиринте совершенно одинаковых домов кроме Тома и Джеммы ни души. Они все еще надеются выбраться, тем более, что разгадка места вроде бы кроется под землей. Том берет лопату и начинает копать.

«Виварий» - второй фильм Лоркана Финнегена, который о себе говорит так: «я же ирландец, я на генетическом уровне тянусь к лиминальности, пограничному состоянию, сумеречной зоне». Его первый фильм «Без имени» о землемере, сходящем с ума из-за поведения деревьев в лесу, в 2016г. произвел фурор в кругах любителей жанрового кино после премьеры на фестивале в Торонто. Какое-то время он был программером самой «дикой» секции этого фестиваля, Vanguard. Заработанные в Торонто деньги он вложил в производство «Вивария».

В актерской паре выделить стоит Путс, правда, у нее роль более выпуклая, то есть больше возможностей проявить себя. Сам пейзаж внешне прост и безупречен (заслуга художника-постановщика Филиппа Мерфи), напоминает одновременно о творчестве Рене Магритта, а также экстерьеры коэновского «Серьезного человека» и позднесоветскую застройку таллиннского района Пыхья. На пару со сценаристом Гарретом Шэнли (они с режиссером вместе работали и над его первым фильмом) Финнеган создал хоррор с довольно простыми образами и аллегориями. Конечно, само название «Виварий» дает определенные установки относительно смыслов, которые закладывали авторы. Но иногда будет просто очень страшно, и о смыслах думать в этот момент не захочется. Особенно когда третий персонаж этой истории, их «кукушонок», говорит, читает или смотрит телевизор, а также пугающе трансформируется внешне. Это одновременно и антиутопия, повествование о жизни в пригороде, о том, что такое место способно сделать с человеком: тут можно сжечь дом, пытаться уехать, но в итоге все равно придется просто наблюдать, как течет время. Фильм частенько принципиально напоминает «Черное зеркало», а порой пытается играть в игры, более свойственные какому-нибудь Винченцо Натали. С последним он, слава богу, быстро заканчивает, лишь поманив зрителя возможной разгадкой. В базе у Финнегана банальная, но очень качественно аранжированная идея примерно такого содержания: «Все мы рождаемся для того, чтобы нас закопали, и нас закопают, и домочадцы, и молодые коллеги по работе».

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал