Иуда нашел Учителя на восточном базаре

«Иуда» - один из трех фильмов, представляющих Россию в основном конкурсе 35 ММКФ (20-29 июня 2013 года).  Над экранизацией повести Леонида Андреева «Иуда Искариот» работали режиссер Андрей Богатырев, сценарист Всеволод Бенигсен, генеральный продюсер Татьяна Воронецкая и компании «АБС» и «РосФильм», при поддержке Министерства культуры РФ.

Прекрасно, когда начинающий режиссер («Иуда» - второй фильм Андрея Богатырева) задумывается, как он сам говорит, о сути бытия и ищет подсказки в серьезной литературе. Но, к сожалению, ни в одном из религиозных и философских на евангельские темы трактатов, которые режиссер читал, готовясь к съемкам, не нашлось советов для экранного воплощения повести. Киноязык – субстанция тонкая и обманчиво простая. И не все, что происходит на экране, воспринимается как фильм. Хотя, на первый взгляд, все правильно. Есть движение камеры, которая следует за персонажами сквозь сутолоку восточных базаров. Режиссер делает акцент на крупные планы актеров. Но к середине просмотра все эти неопрятные грязные лица, затемненные зубы и спутанные волосы сливаются в одну массу. И, например, только хороший знаток современного кино сможет узнать Ивана Добронравова (Матфей).


Большой загадкой остается и образ Учителя. Зрителю лишь по некоторым репликам из Евангелия предстоит самому догадываться о том, что симпатичный актер Андрей Барило играет не просто проповедника на восточном базаре, но Иисуса. И потому сложно, услышав его медленную и тихую речь, поверить в магию убеждения и способность вести за собой небольшую группу весьма брутальных мужчин, да еще и старше себя.

Отсюда и главный мой конфликт с фильмом Андрея Богатырева. Во время просмотра я не смогла получить убедительного ответа на простой вопрос – почему базарный воришка Иуда из Кариота (Алексей Шевченков) настолько заинтересовался этим невыразительным проповедником, что обратился в философа – провокатора, поверившего в свою особую миссию. Без сильного оппонента образ Иуды получился суетливым и крикливым. Так текст классика Серебряного века поставил ловушку режиссеру, из которой он не смог выбраться.


Для меня же ключевым моментом восприятия фильма стал эпизод, когда эти взрослые мужчины играют с камнями, споря, кто поднимет самый тяжелый. К концу просмотра этот эпизод приобретает особый смысл. Текст Леонида Андреева оказался неподъемным для киновысказывания. Сам автор, публикуя повесть в 1907 году, считал свое произведение «совершенно свободной фантазией на тему о предательстве, добре и зле, Христе и прочем». Так, может быть, и режиссеру стоило использовать собственную еще кинонеопытность и слегка похулиганить с текстом и смыслами Леонида Андреева? Но и за попытку экранизации спасибо, потому что по окончании сеанса захотелось вновь перечитать повесть и поспорить уже с писателем.


И позволю себе еще одну реплику. На пресс-конференции режиссер высказался в адрес фильма «Страсти Христовы» Мэла Гибсона: «Я еще раз посмотрел этот фильм, и для меня он – образец того, как не надо снимать на такую тему. В отличие от Гибсона, мы специально уходили от конкретики – даже снимали не в Израиле, а на Мальте. А апостолы в фильме – нормальные русские мужики».

Высказывание в высшей степени неосторожное и путающее, потому что апостолы никак не воспринимаются за русских мужиков. И зачем тогда надо было снимать на Мальте? И некорректно по отношению к Мэлу Гибсону. И потому я пожелаю Андрею Богатыреву валовых кассовых сборов, как у фильма его старшего коллеги. Хотя бы в пределах России. (Напомним, бокс-офис «Страстей Христовых» в 2004 году составил 3,5 млн. долларов).

Генеральный продюсер фильма Татьяная Воронецкая рассказала о ленте после пресс-показа:

«Смета была у нас очень скромной – всего 45 миллионов рублей, которые мы получили от Министерства культуры, за что им отдельное спасибо. Как вы сами понимаете, чем меньше бюджет, тем тщательнее надо готовиться. Поэтому снимать мы начали лишь после тщательного подготовительного периода. Режиссер занимался кастингом, другими творческими вопросами и я старалась не вмешиваться в процесс создания фильма. Я считаю, что продюсер может влиять, даже порой настаивать на своем видении, если только речь идет о зрительском кино. Но не в таком случае, как наш фильм «Иуда», потому что сразу было понятно, режиссерский замысел был авторским, в стилистике чистого артхауса. Сложность была в том, что мы были ограничены в финансах. Поэтому продюсерская работа в данном проекте была не менее творческой. Я понимала, насколько проект серьезный и делала все, чтобы его реализовать. Прежде всего, я прекрасно осознавала, что   здесь за такие деньги не сможем провести качественные съемки. И наилучшие условия и услуги за адекватную оплату нам предложили на Мальте. Обслуживающие кинопроцесс компании там работают очень профессионально. К тому же на Мальте существует гибкая налоговая политика для компаний, которые привлекают в страну иностранные съемочные группы. Словом, в бюджет мы уложились.  Теперь, когда фильм получил престижное приглашение в большой конкурс 35 ММКФ, будем анализировать ситуацию и разрабатывать прокатную историю фильма. Я надеюсь, что во времена банальностей в кино, во времена отсутствия важных тем и жизненно важных вопросов и больших задач на экране, наш фильм «Иуда», снятый по произведению великого русского автора Леонида Андреева, найдет своего зрителя, которому хочется не развлекаться, а размышлять во время сеанса. И которому нравится, когда вместе с ним ищут ответы на вопросы о смысле жизни».