Николай Геворкян: «Фильм «Чужая» про то, как сильно человек меняется в разных условиях»

21 сентября в российский прокат выйдет приключенческий фильм Алексея Луканева «Чужая» (дистрибьютор – НМГ Кинопрокат). Продюсер Николай Геворкян рассказал в интервью ПрофиСинема, откуда появилась идея снять фильм о женщине, выжившей в авиакатастрофе посреди тайги, на что актрисе Анне Слю пришлось пойти, чтобы воплотить эту героиню, про сложные съемки зимой в Якутии и многое другое. 

Елена Трусова:
Насколько известно, история создания фильма «Чужая» берет начало еще в 2015 году, тогда рабочее название было «Мот Нэ», вы представляли фильм на питчинге в Минкульте и получили поддержку. Сроки проекта пришлось по разным причинам переносить. Расскажите про то, каким был этот путь?

Николай Геворкян:
В 2014 году с этим проектом нас познакомил сценарист Сергей Ольденбург-Свинцов, рассказав про киноповесть Инги Оболдиной. Готовый сценарий мы представили на питчинге в Минкульте уже в 2015 году, который выиграли, отчасти благодаря очень яркой презентации с хантыйской группой. Но затем из-за кризиса, грянувшего в том же году, потеряли одного из инвесторов, поэтому все последующие годы были заняты поиском финансирования, которое наконец было найдено в 2021 году. Активная работа по проекту «Чужая» возобновилась. И зимой 2022 года вся наша съемочная группа отправилась на съемки в Якутию.

Елена Трусова:
Вы снимали в разных местах Якутии: помимо Якутска и известного национального парка Ленские Столбы, большой блок был отснят на Кангаласском мысу недалеко от Якутска. Почему были выбраны именно эти локации и сложно ли было с логистикой?

Николай Геворкян:
С логистикой было очень сложно, так как территория Якутии обширная – по площади регион примерно, как семь Франций. В Якутии бесчисленное количество красивых мест, но вся проблема в том, что все они расположены на внушительном расстоянии друг от друга. Что интересно, то по местным меркам, «недалеко» – это может быть 700 км, что для киногруппы, конечно, трудозатратно.
Локации для съемок выбирали в конце января. Первое же место, которое нам показали, – Ленские Столбы – просто покорило своей атмосферой и мощью, это настоящее место силы, которое идеально подходило для фильма. Изначально планировали отснять там весь материал в течение 25 смен, но потом планы поменялись: условия для жилья там экстремальные, элементарно негде было разместить всю нашу большую съемочную группу – 80 человек. На весь район – всего одна гостиница с 8 номерами, а дома, которые можно было арендовать, оказывались без отопления, электричества, водопровода и канализации. При этом температура опускалась до отметки минус 40 градусов.
В итоге 5 смен сняли в Ленских Столбах, а остальные – недалеко от Якутска, где специально для фильма отстроили целую деревню за несколько месяцев. Интерьерные съемки проходили на студии Сахафильм.

Елена Трусова:
«Чужая» – отчасти фильм-катастрофа, почти в самом начале происходит крушение вертолета. Наверняка вы использовали компьютерную графику – скажите много ли ее в фильме?

Николай Геворкян:
Да, компьютерной графики в фильме будет достаточно. Эпизод с падением вертолета –самый сложный с технической точки зрения эпизод, а экстерьерная сцена падения полностью нарисована на постпродакшене. В том числе много графики, связанной с удалением какие-либо «признаков жизни» – где-то в кадр попадали дороги, города, следы на снегу.

Елена Трусова:
Судя по фото со съемок, с погодой вам повезло, было солнечно. Однако наверняка непривычно было снимать в условиях сурового климата. Как группа справлялась? И расскажите о режиме работы, в частности в заповедных зонах, где наверняка определенные требования к съемкам.

Николай Геворкян:
Главное требование в таких суровых условиях – это выжить. (Смеется.) Во время съемок в Ленских Столбах график был жесткий, особенно учитывая, что наша съемочная группа была «разбросана» от получаса до часа езды до площадки. За пять дней у нас сломалось все, что можно – от транспорта до генераторов и камер, для которых, как и для людей, условия были экстремальными. Что касается группы, то все работали на энтузиазме и с большой энергией, хорошо, что самые сложные съемки выпали именно на первые дни.
В начале с нами работала также якутская группа, поэтому всем необходимо было время, чтобы сработаться. Местным оказалось привычно работать в таких условиях, можно сказать, что именно они укрепили общий дух.

Елена Трусова:
Вы работали и в павильоне киностудии Сахафильм, а также привлекали к съемкам местных специалистов – операторов, осветителей, гримеров и т.д. Кроме того, большое количество административного и вспомогательного персонала. Как вам работалось с местными профессионалами? Сколько их было по примерным подсчетам?

Николай Геворкян:
За все время съемок в Якутии всего было привлечено порядка 300 местных специалистов. Это были осветители, операторы, реквизиторы, художники, менеджеры по логистике, линейные продюсеры, водители, оленеводы и множество других. Например, в Ленских Столбах на площадке работали свои повара – а в качестве кухни для них был переоборудован автобус. 
Более того, многие приспособления пришлось придумывать на ходу, например, киносани – сани, на которые крепился кран, камера, стабилизатор, все это тащил за собой снегоход, а также ветродуй, который пришлось сооружать из дельтаплана, позаимствованного у местного авиационного клуба.

Елена Трусова:
И что можете сказать о других актерах? Были ли непрофессионалы? Вы упоминали, что в съемках приняли участие 30 якутских актеров.

Николай Геворкян:
Да, они были задействованы как в главных, так и в эпизодических ролях. Все якуты очень творческие люди, влюбленные в кинематограф. Практически каждый третий житель Якутии так или иначе задействован в съемках фильмов.
Особенно хочу отметить Зою Багынанову – советскую актрису театра и кино, Заслуженную артистку Якутской АССР и Народную артистку Республики Саха (Якутия), – которая исполнила роль шаманки. У нее было несколько серьезных эпизодов, в одном из них она сама управляла упряжкой с оленями, а ведь ей к моменту окончания съемок исполнилось 80 лет. Также надо отметить Ньюргуна Бэчигэна – известного якутского актера, который исполнил роль мужа главной героини в племени.

Елена Трусова:
Но если с актерами все понятно, то с животными все очень непредсказуемо. На съемках были задействованы собаки, олени… 

Николай Геворкян:
Да, с оленями оказалось сложнее всего. Для фильма нам нужны были настоящие якутские олени с красивыми рогами. Но из-за ранней весны рога у оленей стали отпадать, и наши съемочные олени стали похожи на больших страшных собак. Пришлось договариваться о привозе других оленей, которые находились в 700 км. Машина с оленями ехала ровно к первой смене, но сломалась по дороге, водитель связался с нами по спутниковому телефону и сообщил об этом. Пришлось экстренно организовывать «операцию по спасению оленей». Хорошо, что у каждого якута при езде на длинные расстояния всегда при себе есть так называемый комплект для выживания.
Из трех оленей, которые приехали на съемочную площадку, рога остались только у одного, рядом с которым нужно было ходить на цыпочках до конца съемок, чтобы и у него рога не отвалились. Причем олени еще и быстро худели, поэтому пришлось их откармливать ягелем, который мы купили в местном зоопарке.
С собаками-актерами тоже возникали сложности и пришлось искать им дублеров. В общем, на съемках в Якутии нас ожидало много приключений и иногда проблем, которые нам приходилось оперативно решать.

Елена Трусова:
Давайте перейдем к актерским работам в фильме. Выбор главной героини – очень ответственный и непростой процесс, особенно для героини, которая должна быть такой многоликой и органично смотреться в любых образах, условиях, декорациях – в том числе среди такого колоритного племени. Почему остановили свой выбор именно на Анне Слю?

Николай Геворкян:
Искали актрису долго, важен был не только актерский талант, но и типаж – в племени она должна была быть чужеземкой, ярко контрастировать с местными жителями. Аня со светлыми волосами и глазами, с практически скандинавской внешностью, идеально подходила. К тому же она невероятно талантливая актриса и прекрасный человек. Работать с ней на площадке было истинным удовольствием, она стойко выдержала все суровые условия в Якутии. В дополнение ко всему она выучила национальные танцы племени, в промежутке между сменами Анна занималась с хореографом.

Елена Трусова:
Так как по сюжету авиакатастрофа случается вдали от цивилизации, то главной героине приходится выживать. Но главная ее борьба даже не с природой, в которую она попадает, а с условиями жизни местного племени, их менталитетом. Но потом происходит процесс ее трансформации. Фильм рассказывает об этом процессе? Действительно ли человек может кардинально измениться, подстроиться под существующие условия или, по сути, он остается тем же?

Николай Геворкян:
Наша история про то, как сильно человек меняется в разных условиях и переосмысливает свои жизненные ценности и приоритеты. Героине фильма – успешной бизнес-леди, волей судьбы, попавшей в местное племя, сначала кажется дикими и безумно непривычными окружающие условия, но потом она понимает, что это способ выживания этого народа. А люди, которых она ранее считала жестокими, на самом деле оказываются добрыми, любящими, настоящими. И когда она возвращается на Большую Землю, в Москву, то острее чувствует всю фальшь. 

Елена Трусова:
Фильм получился очень атмосферным – отчасти здесь дело и в картинке, в колоритных костюмах и языке, придуманном специально для фильма. Как вы работали над созданием этого уникального мира – что для вас важно было показать и рассказать на экране? 

Николай Геворкян:
Мы не привязывались к какому-то конкретному народу. В фильме получился собирательный образ северного племени – такой обезличенный русский Север, о котором большинству людей мало что известно. 
Эта история хоть и основана на реальных событиях, но многое мы додумывали сами – это своего рода фантазии на тему, что бы могло быть с человеком, попавшим в подобные условия. 
Перед съемками мы тщательно изучили быт и традиции разных народов, в том числе якутов, хантов, манси и других. Поэтому многое изначально было заложено в сценарий, однако что-то добавляли уже на месте, часть из этого подсказывали нам местные жители. Все это касается и костюмов, и жилищ персонажей, представляющих симбиоз различных культур и традиций. 

Специально для фильма также был написан уникальный язык, в качестве основы для его фонетической картины были взяты реально существующие языки Севера России – якутский и ненецкий.  

Елена Трусова:
Сейчас в кино нет чистых жанров, в основном комбинация разных. Как бы вы могли подробнее описать жанр картины и для какой аудитории она в первую очередь?

Николай Геворкян:
Это драма с элементами роуд-муви. Также в фильме много этнической музыки и танцев народов Севера, поэтому он определенно будет колоритным. Надеемся привлечь в кино широкую аудиторию.

Елена Трусова:
Вы говорили в период съемок, что в процессе монтажа история приобретает новую, уникальную форму, и что финальная версия уже тогда вырисовывалась не такой, как вы ее изначально запланировали. Расскажите, что именно произошло в процессе монтажа и как определились с финалом истории?

Николай Геворкян:
В итоге финал фильма не претерпел серьезных изменений. Но на монтаже нам удалось расставить акценты. А к финалу, какой он сейчас есть, пришли опытным путем, выбрали его интуитивно – это было решение на уровне ощущений. Мы немного подсократили изначальный вариант и сделали финал открытым, чтобы зрителю было над чем подумать.