Борис Акопов: ««Бык» - картина про молодежь, любовь и панк-рок»

24 апреля 2018 года завершились съемки игрового полнометражного фильма «Бык» Продюсерского центра «ВГИК-Дебют». Продюсеры картины - Федор Попов и Владимир Малышев. В интервью порталу «ПрофиСинема» режиссер Борис Акопов, выпускник мастерской Андрея Эшпая и Владимира Фенченко, рассказал о том, как возник сценарий «хулиганского кино», о смешанных чувствах по отношению к 90-м и панковой музыке, которой он вдохновлялся при работе над фильмом.

Дарья Осташева:
Фильм «Бык» основан на реальных событиях. В 90-х ваш отец работал следователем. Помогал ли он при написании сценария? 

Борис Акопов:
Неверно было бы сказать, что он помогал именно при написании сценария. На протяжении всей жизни я слышал от него непростые и интересные истории о том времени. Трудно понять, насколько это тяжело - работать следователем в 90-е. Он рассказывал так много захватывающих историй, что даже если попытаться перенести их на экран, люди не поверили бы в их правдоподобность. А на самом деле все это было. Все события и герои «Быка», за исключением одной из главных героинь, Тани - реальны. Эти образы и ситуации я переработал и внес в сценарий. Основой были рассказы отца, также частично я опирался на серию книг в трех томах «Москва бандитская» Николая Модестова и на свои, еще детские, воспоминания. Реальные герои из фильма, возможно, никогда не пересекались в жизни, но тем не менее существовали. Таня - вымышленный персонаж, но я уверен, что такая девчонка тоже была... В фильме все соткано из документальных событий, людей, бандитов, как в лоскутном одеяле. Я просто связал их вместе, в единое целое.

Дарья Осташева:
Как родилась идея сценария?

Борис Акопов:
Идея не родилась, а скорее всегда жила со мной - кажется, настолько давно, что я даже не помню. Я страдаю графоманией и всегда что-то пишу, делаю заметки о персонажах и ситуациях. Писать эссе, небольшие сюжеты - мое хобби. Во время учебы в институте это хобби обрело другую форму - я начал делать этюды по своим сценарным наброскам. Только однажды за все время обучения обратился не к своему сюжету, а к произведению Владимира Набокова «Камера обскура», мне нужен был небольшой эпизод из этого романа. Также я много раз начинал работать со студентами сценарного факультета ВГИКа, но не складывалось. Найти своего сценариста, как и оператора (ведь это твои уши, глаза и мысли!) - очень сложно. Примерно так же, как найти жену. Поэтому стал писать сценарии самостоятельно. Это странно, но я не помню момента, когда возникла идея «Быка», и как я ее записал. Сценарий к своему дипломному фильму «Рай» переделывал около десяти раз и помню, как началась первая редакция, как она называлась и что в ней было. Здесь же - были записки, наброски, кипа листов. Был персонаж - тогда, наверное, даже без времени. Постепенно он начал обрастать друзьями, погрузился в 90-е годы и из-за этого поменял свой характер...

Дарья Осташева:
Вы сказали о том, что отчасти опирались на собственные детские воспоминания. Каким вы запомнили это время? Испытываете чувство ностальгии по 90-м?

Борис Акопов:
Для меня это детство, мне было 9-12 лет. Это возраст, когда начинаешь запоминать события, ощущать мир, время первых осознанных впечатлений. Тогда я был счастлив, несмотря на то, что мое окружение было довольно странным. Помню наркоманов на этаже, как ограбили нашу квартиру, массовую драку, которая попала в сценарий и стала первой сценой фильма. Я видел ее своими глазами, как ее видят местные дети, герои картины. Тогда все это было страшно интересно. Конечно, есть ностальгия по детству, которое прошло, и очень хотелось бы туда вернуться, несмотря даже на то, что там пролилось много крови. В то время я даже не понимал, насколько все это страшно и близко. Думал, что все так - и значит будет таким всегда. Но потом вырос и понял, что все то, что происходило, можно было охарактеризовать словами «беспредел», «убийство», «война».

Дарья Осташева:
Вдохновлялись какими-либо фильмами при написании сценария?

Борис Акопов:
Когда писал сценарий, нет. Я люблю хорошее кино и пытаюсь все время смотреть фильмы. Например, я видел итальянский фильм «Гоморра» режиссера Маттео Гарроне - это очень сильная криминальная драма, получившая Гран-При на Каннском фестивале, итальянскую картину «Черные души» Франческо Мунци, от просмотра которой я испытал настоящий шок. Сложно назвать их референсами для «Быка», но они вдохновили меня на работу. Я посмотрел «Черные души» уже в момент запуска своей картины. Страшно расчувствовался и отправил фильм Федору Максимовичу. Он позвонил мне, очень нервничал, думая о том, что я прислал ему референс, попытался объяснить, что этот фильм - тяжеловесный, сложный и медленный европейский арт-хаус. Конечно, я успокоил Федора Максимовича и сказал, что эта картина - непрямой референс. В итоге наш фильм действительно очень отличается - он ориентирован на более широкую аудиторию, насыщен событиями и эмоциями. Он немного хулиганский и дерзкий. «Бык» - картина про молодежь, любовь и панк-рок.

Дарья Осташева:
Помимо метафоры увеличенного, «бычьего сердца», соотносящейся с фамилией и прозвищем героя, мне кажется, у «Быка» есть еще какая-то метафорическая функция, так ли это?

Борис Акопов:
Изначально сценарий назывался «Бычье сердце», но потом мы решили сделать его короче и легче. Кроме совпадающих вещей, таких как болезнь, фамилия и характер героя, «Бык» еще соотносится с тюремной иерархией. В 90-х «быками» называли заключенных, которые были приближены к «авторитетам» и являлись для них неким «орудием». По сценарию, герой знаком с местным «авторитетом» и именно от него получает опасное задание, ставшее завязкой всех последующих событий. 
На роль главного персонажа я искал актера, который бы уже типажно шел в разрез с устоявшимся образом эдакого здорового парня с отсутствующим взглядом, настоящей машиной для убийств. Хотелось отойти от клише и сделать героя здоровым духом и слабым телом. Характер «Быка» - построен на преодолении, и от этого становится еще сильнее. Мой персонаж  - «Бык» не по физическим данным, а по внутренней мощи и энергии.

Дарья Осташева:
Почему основным местом съемок стала именно Тверь?

Борис Акопов:
Было сразу понятно, что снимать нужно за пределами Москвы. В столице мы снимали только три последних смены и было очень сложно: отнималось время на переезды, было много ограничений по локациям. Кроме того, в Москве почти не осталось 90-х, как и в Балашихе, которая изначально была местом действия в сценарии. Поэтому выбрали Тверь - это большой город, но при этом сохранившей аутентичность 90-х. И еще, в этом городе очень хорошо относятся к кинематографистам, нам помогли с рядом разрешений, с массовкой.

Дарья Осташева:
Сложно ли вам было работать с актерами массовых сцен? Это ваш первый опыт?

Борис Акопов:
Это мой первый опыт съемок массовых сцен, но работать было не сложно, потому что мне помогали второй режиссер и ассистенты. Мы разводили людей вместе либо я давал задачу второму режиссеру. Конечно, были и сложности. Например, когда мы снимали панк-концерт, получилось, что актерам массовых сцен нужно было танцевать и «отрываться», когда на дворе было пять или шесть утра, и все хотели спать. Пришлось их встрепенуть для того, чтобы достичь необходимой энергии.
Кроме того, у нас не было возможности для того, чтобы качественно отбирать лица, которые соответствовали бы времени и стилистике кадра, поэтому мы потеряли огромное количество времени и сил на грим.

Дарья Осташева:
В какой атмосфере проходили съемки? Случались какие-то забавные случаи на площадке?

Борис Акопов:
Конечно, без улыбки сложно на съёмочной площадке. Я вообще считаю, что нельзя всегда быть серьезным. Мы находили места для смеха и шуток, даже несмотря на то, что снимали тяжелую психологическую картину. 

Дарья Осташева:
А в самом фильме присутствует юмор?

Борис Акопов:
Да, мне хотелось насытить фильм разными эмоциями. Чем шире эмоциональный маятник, тем шире и зрительский охват. Я следил за тем, чтобы в одной сцене зритель мог посмеяться, а в другой - проронить слезу. Поэтому в фильме есть и любовь, и дружба, и предательство. Юмор тоже присутствует, но в меру. Основной задачей, которую я ставил перед собой, было не оставить человека по ту сторону экрана равнодушным. Насколько это получится, пока не знаю. 

Дарья Осташева:
На какие средства выразительности вы делали основной упор в картине?

Борис Акопов:
Для меня главным средством выразительности в картине была актерская игра, именно на нее делался основной упор. Кино - синтетическое искусство, но я считаю, что самое важное в нем - это человек, актер, а другие средства выразительности - изображение, цвет, звук и свет - должны помогать органичному существованию артиста. Конечно, особую роль уделяли костюмам, поскольку наш фильм - это историческая стилизованная драма, мы тщательно прорабатывали детали одежды. Но все это работало, в первую очередь, на жизнь персонажей в кадре.

Дарья Осташева:
Мы знаем, что в картине будет использована музыка 90-х, интерпретированная на новый лад. Кто будет ее исполнителями?

Борис Акопов:
Мне хотелось найти что-то неизвестное и забытое. Я купил несколько книжек и в одной из них, которая называется «Песни в пустоту», нашел много неизвестных групп и много никому не знакомых песен самых популярных коллективов того времени. Например, все знают группу «Ласковый май», но много ли композиций знают, кроме песни «Белые розы»? А у продюсера этого коллектива было еще несколько групп, которые тоже незаслуженно неизвестны. Так, я открыл невероятную группу «Промышленная архитектура». Их песни очень подходят по стилистике к картине. Вы спрашивали вдохновлялся ли я какими-нибудь фильмами... Возвращаясь к этому вопросу, могу ответить, что я вдохновлялся в большей степени не кино, а музыкой.

Дарья Осташева:
Уже выбрали какие-нибудь конкретные композиции?

Борис Акопов:
Да, но поскольку в картине нет монтажа, сложно сказать, куда и как выбранная музыка будет интегрирована. Может быть, она вообще не подойдет. Но в фильме также есть внутрикадровая музыка, три композиции, на которые нам уже дали права. Песней группы «Химеры», которую нашел в книге «Песни в пустоту», я очень проникся. Она называется «Считалочка» - это русский панк. Вторая композиция - группы «Ленинград», в которой еще не было Сергея Шнурова, из первого альбома 1995 года «Пуля». Эту песню под названием «Леля» мы ждали очень долго, думали, что не сможем получить ее безвозмездно, но Шнуров дал положительный ответ. В картине ее исполняет «авторитет». Третью композицию тоже исполняет «авторитет» - это песня «За меня невеста отрыдает честно» Владимира Высоцкого, права на которую от его сына мы также получили на безвозмездной основе.

Дарья Осташева:
Расскажите о боевых сценах в фильме. Вы стремились к реалистичному или постановочному их воплощению?

Борис Акопов:
Я определенно за реалистичную демонстрацию боевых сцен. Можно понять постановщиков, которые считают, что делать во время боя сальто - это красиво. Но на деле получается цирк-шапито. Я участвовал в драках, в жизни сальто не бывает. В Голливуде огромное количество времени тратят на постановку боевых сцен, у них все гиперболистично. А в жизни своя красота, красота правды, красота жесткости, аутентичности. 

Дарья Осташева:
Много лет своей жизни вы посвятили балету. Почему решили сменить профессию? 

Борис Акопов:
Когда я только заканчивал балетную академию, пробовал поступать на сценарный факультет ВГИКа, но тогда меня не взяли. Поэтому я пошел в театр и проработал там шесть лет. Фактически - ушел на пенсию. Век артиста балета очень короткий. К тому же, я не был настолько одарен, чтобы стать великим артистом. И еще я ленивый. В балете нужно очень много работать, это больно и сложно... Когда работаешь в театре, все время держишь линию - здесь нет свободы, ты - подневольный человек. Нас возили на гастроли на автобусе, мы танцевали, снова садились в автобус и все по новой... Когда-то мне все это нравилось, но потом устал. У меня была травма. Все это вместе в сочетании со злостью и амбициями привело к тому, что нужно было уходить. 

Дарья Осташева:
Расскажите про учебу во ВГИКе. Что она вам дала? 

Борис Акопов:
Сначала я поступил на документальное отделение к Игорю Андреевичу Григорьеву, который недавно умер. С первого курса меня выгнали, я проболтался год, работал где придется и потом поступил к Андрею Эшпаю и Владимиру Фенченко, на курсе у которых и закончил обучение. В первую очередь ВГИК дал друзей, единомышленников, которые тоже любят кино, с которыми можно продолжать работать и дальше. На мой взгляд, только эмпирическим путем, анализируя отснятое, можно понять, способен ты снимать кино или нет. По моему опыту, я полагаю, что сначала несколько раз нужно сделать что-то плохо, чтобы разобраться, как это работает, набраться опыта, в том числе на своих ошибках, и в конечном итоге «выстрелить». Во время учебы в университете я осознал это до конца только в дипломной работе. Надеюсь, что в дебютном фильме тоже все получится. Конечно, тяжело относиться объективно к собственному материалу. Я очень самокритичен к своим работам, но тем не менее, стараюсь не бояться отходить от первоначальной идеалистической задумки и впускать в картину жизнь.

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал