Юрий Грымов: «Фильм "Три сестры" снят для зрителей, которые по-настоящему любят кино»

C 7 по 14 июня 2017 года в Сочи состоится XXVIII Открытый российский кинофестиваль «Кинотавр». Портал «ПрофиСинема» как многолетний информационный партнер фестиваля продолжает публикацию интервью с участниками конкурсной программы. Юрий Грымов покажет в Сочи свою картину «Три сестры». Действие чеховской пьесы режиссер перенес в наши дни. Грымов рассказал, каким он видит своего зрителя, что он думает о современной отечественной киноиндустрии, почему он изменил возраст персонажей пьесы и многом другом.

Александра Иванова:
В одном из ваших интервью вы сказали, что снимаете для людей постарше, для которых теперь мало фильмов, ведь основная кинотеатральная аудитория у нас сейчас, в основном, подростки…

Юрий Грымов:
Один мой знакомый врач-психиатр сказал, что сегодня кино снимают для слаборазвитых людей. Своих зрителей я такими не считаю. Снимаю кино для тех, у кого есть вопросы к себе, кто задумывается о каких-то важных вещах, хочет о них поговорить. Понятно, что сейчас это никому не нужно, поэтому с кино, думаю, надо потихоньку заканчивать. Кино практически не существует, в год выходит всего две-три картины, которые можно обсуждать.
Мне не нравятся современные российские фильмы. Очень правильно, когда пишут «в России вышел фильм-катастрофа «Ледокол». Это, правда, катастрофа, это вообще не кино. Я говорю об этом открыто, как зритель, который покупает билеты в кинотеатр. Как сказал Дэвид Линч, и я с ним полностью согласен, те фильмы, которые сегодня собирают деньги, мне не нравятся, а те, что денег не собирают, нравятся. Продюсерское кино в России провалилось. Если посчитать все продюсерские картины, которые были заточены на успех, среди них не будет даже десяти процентов успешных. Кинематограф исчезает по одной простой причине: он никому не нужен, ни государству, ни зрителю. Нужен только тем, кто хочет зарабатывать деньги на бюджетах. Телеканалы хвалят только себя, информируют лишь о своих фильмах. Это еще можно понять, когда каналы частные. Но государственные все-таки должны смотреть на всю отрасль целиком. Начиная с 2000 года были приложены все усилия, чтобы убить русское кино. Вместо того, чтобы поддерживать, его просто «мочили». Вот вам и результат – смотрите «Елки 6 и 7». Индустрии не существует, киноэлиты нет, есть родственные кланы. Дают призы друг другу, зрители уже смеются над этим. Все восхищаются мнимым «успехом» друг друга. Ребята, порнофильмы – это тоже успех. Маленькая себестоимость и широкая реализация.
Не понимаю, что происходит с государственной политикой финансирования. Сейчас подаю заявку в Минкульт на фильм про современных террористов. И, думаю, будет как с «Тремя сестрами». Нас не поддержали, поставили в резерв. Потом нам выделили 30 процентов от того, что мы просили. Я очень благодарен, потому что это реально нам помогло.
Но я не унываю, руковожу театром «Модерн», ставлю спектакли. Здесь есть зритель, мне понятно, что люди хотят – эксперимента, эмоций. В театре есть атмосфера и традиции, энтузиасты и правильная государственная политика, сохранено понятие «русский театр». А в кино сейчас неинтересно. Хотя я его люблю и верю в успех русского кино, но не в ближайшее время.

Александра Иванова:
И тем не менее, у вас на подходе сразу две картины..

Юрий Грымов:
Да. Сейчас «Три сестры», в следующем году «Анна Каренина. Интимный дневник». Эти фильмы перпендикулярны друг другу, они совершенно разные. Я всегда экспериментирую во всех своих картинах – в подходе к материалу, монтажу, изображению.
«Три сестры» в моем понимании русское кино. А что такое русское кино? Это советское кино. Наш кинематограф сформировался и ярко зазвучал именно в советский период. Поэтому мне смешно читать в фейсбуке и в других соцсетях про прорыв русского кино. Если это прорыв, то мои фильмы тогда отстой! Я смотрю совсем в другую сторону.
Хотелось бы расширять свою аудиторию. Но не за счет переступания через свои эстетические, этические нормы. «Три сестры» сняты для зрителей, которые по-настоящему любят кино, скучают по тому, когда актер, существующий в кадре, как минимум понимает, что происходит, купается в своей роли. На фильме я и продюсер, и режиссер, и оператор-постановщик.
И, как режиссер, легко договариваюсь с продюсером Грымовым, а режиссер Грымов нормально контачит с оператором Грымовым. Кто-то подумает, что я сошел с ума. Мне абсолютно наплевать на подобные мнения, мне нравится так. Хотя скажу вам честно, было бы интересно поработать на каком-нибудь фильме с другим продюсером.

Александра Иванова:
Вы решили состарить чеховских трёх сестёр и остальных персонажей, чтобы приблизить их возраст к возрасту потенциальных зрителей картины?

Юрий Грымов:
Нет, это сделано для того, чтобы прозвучал Чехов. Я, естественно, видел много спектаклей по «Трем сестрам». И не верил, как говорил Станиславский, этим 20-летним девочкам на сцене. По сравнению со временами Чехова все немножко поменялось. Изменил возраст, появилось совсем другое звучание. Когда Маша в 50 лет, как в омут с головой, влюбляется в Вершинина, это совсем другое, нежели влюбленность молодой девушки. Я не борюсь за зрителей, важна мысль, которую хочется донести до них.

Александра Иванова:
Вам удалось, перенеся действие в современность, сохранить удивительную чеховскую атмосферу. Чем вы подпитывались во время съёмок, что вас вдохновляло?

Юрий Грымов:
Вдохновляла любовь к советскому кино. Я большой его поклонник, дружил с теми людьми, которые сформировали элиту русского кино. Еще всегда подпитывает интерес к людям. Все мои картины - и «Му-Му», и «Коллекционер», и «Казус Кукоцкого», и «На ощупь», и «Чужие» - про людей. Потому что я такой же человек. У нас очень много общего, мы одинаково производим детей, боремся за счастье, за любовь. Счастлив и горд, что у меня снимались великие актеры. Мы получили удовольствие, нам было интересно. Продолжаем общаться и работать вместе. Анна Каменкова и Игорь Яцко играют в моем спектакле «О дивный новый мир» по Олдосу Хаксли в театре «Модерн». Придет к нам в театр и Саша Балуев, ищем пьесу вместе с Максом Сухановым.

Александра Иванова:
Насколько я знаю, средства на постпродакшн фильма вы собирали посредством краудфандинга. Этот опыт оказался успешным?

Юрий Грымов:
Да, зрители поддерживали нас, кто чем может, кто тысячу рублей дал, кто две. Я всем очень благодарен, с их помощью мы смогли закончить картину. Система краудфандинга работает, это не иллюзия.

Александра Иванова:
Как вы думаете, что побуждает людей откликаться на подобные призывы кинематографистов и жертвовать деньги на кино?

Юрий Грымов:
Они небезразличны к тому, что происходит в стране, хотят сохранить российскую культуру.

Александра Иванова:
У меня до сих пор сохранились наклейки со слоганом «Тюрьма плоти и вседозволенность мысли», которые были выпущены к выходу вашего фильма «Му-Му». Не собираетесь сделать что-то подобное к выходу «Трех сестер»?

Юрий Грымов:
«Му-Му» - первый российский проект с шумной рекламой. Все кинематографисты, которые сами теперь себя рекламируют, тогда меня оскорбляли и обижали. Прокатом «Трех сестер» будет заниматься компания «Люксор». Там работают люди, которые любят кино, у них большой диапазон разных фильмов. Свое дело я уже сделал, пусть они занимаются своим – рекламой и прокатом. Я не ленивый, могу поехать в тур с картиной, пообщаться со зрителями. Но сам организовывать ничего не буду. Кстати, мы сделали четырехсерийную телеверсию «Трех сестер». Продадим ее тому каналу, который больше заплатит. Сериал получился очень интересный, в телевизионном формате больше места для прекрасных рассуждений о жизни, о любви.

Александра Иванова:
С какими мыслями, надеждами и чаяниями едете на «Кинотавр»? Как вы относитесь к этому фестивалю?

Юрий Грымов:
Давно там не был. Раньше меня возмущало то, что во время показа фильмов проходили вечеринки модных журналов. Такого нет ни в одной стране мира. Потому что у любого человека есть искушение потусоваться, чтобы его сфотографировали и напечатали в глянце. И все это в ущерб кино. Но я слышал, что «Кинотавр» изменился. Это, конечно, сильный фестиваль.
Поеду посмотреть кино. Если я там встречу каких-то товарищей, буду рад. Если познакомлюсь с новыми людьми, буду счастлив. Приз меня не интересует. У меня есть другая награда, я – независимый режиссер. Еще еду ради дочери. Она практически все свое детство провела на «Кинотавре», мы ездили туда каждый год. Сейчас ей 20 лет, и ей будет интересно снова там побывать.