Кантемир Балагов: «Я готовлюсь к негативным отзывам "Кинотавра" на "Тесноту"»

С 7 по 14 июня 2017 года в Сочи пройдёт  XXVIII Открытый российский кинофестиваль «Кинотавр». Интернет-портал «ПрофиСинема» – информационный партнер фестиваля – представляет интервью с участниками конкурсной программы. Режиссер Кантемир Балагов покажет в конкурсе свою дебютную картину «Теснота», мировая премьера которой состоялась в мае на Каннском кинофестивале. В интервью «ПрофиСинема» Кантемир рассказал о сложностях работы над фильмом, влиянии Александра Сокурова и многом другом.

Нина Ромодановская:
Как вы попали в творческую мастерскую Александра Сокурова в Кабардино-Балкарском университете? Вы хотели учиться именно у него? 

Кантемир Балагов:
Я попал к Александру Николаевичу Сокурову совершенно случайно. Я был студентом Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД, изучал экономику, но быстро понял, что это не мое. Однажды попросил отца купить мне фотоаппарат, потому что хотел найти себя в фотографии, но в итоге больше заинтересовался функцией видеозаписи, начал снимать в Нальчике сериал про молодых ребят, которые сталкиваются с определенными локальными проблемами. Сделал за год около 10 серий по 10 минут, которые выкладывал на YouTube. Кстати, он пользовался определенной популярностью в Нальчике. Публика разделилась на «за» и «против». Мне это нравилось, и я продолжал снимать, несмотря ни на что. 
В определенный момент я понял, что если я хочу чего-то большего, то надо учиться. И по совету друга отправил работы Александру Николаевичу, о котором на тот момент ничего не знал. Сокуров пригласил меня в свою мастерскую сразу на 3 курс. Конечно, я с удовольствием согласился. 

Нина Ромодановская:
Какой самый главный урок преподал вам ваш мастер, на ваш взгляд? 

Кантемир Балагов:
Он привил любовь к чтению. В литературе есть все герои, все характеры, все драматургические ситуации и, самое главное, гуманизм. Александр Николаевич проповедует принципы гуманизма, и для режиссера это nota bene, так как кино должно учить человека человечности. Раньше я немного читал, потому что меня окружали люди с другими интересами, и сам я интересовался другим, о чем сейчас сожалею. В первую очередь благодаря Александру Николаевичу я ознакомился с классикой: Достоевским, Толстым, Гюго, Флобером, моими любимыми Платоновым, Чеховым. 

Нина Ромодановская:
В одном из интервью Александр Сокуров сказал о своих студентах — «они закончат учёбу, и начнётся борьба, им придётся нелегко». Вы это уже ощущаете? 

Кантемир Балагов:
Я это ощущал, когда искал бюджет на «Тесноту». Александр Николаевич прекрасно понимает отношение к молодым авторам в России. Молодому человеку, дебютанту, особенно с Северного Кавказа, практически невозможно найти бюджет на свой фильм, если у тебя нет связей, никто за тобой не стоит. К счастью, за нами стоит Сокуров и очень помогает. Александр Николаевич поставил цель – дать возможность каждому из учеников снять дебют. 

Нина Ромодановская:
Вы первый дебютировали?

Кантемир Балагов:
Нет, прежде Кира Коваленко сняла фильм «Софичка» на «Ленфильме». Сейчас идут съёмки «Глубоких рек» Владимира Битокова и «Слухача» Саши Золотухина. Все это полнометражные работы, получается, 4-х студентов он уже «запустил». Мы, конечно, это очень ценим. 

Нина Ромодановская:
Вы уже принимали участие в кинофестивалях со своими студенческими короткометражными работами (Канны-2015, программа Global Russians; фестиваль «Зеркало» в Иваново). Что вам это дало, каковы ощущения, впечатления? 

Кантемир Балагов:
С одной стороны, это немного отвлекает, с другой, помогает обзавестись связями, которые могут помочь в будущем. В кино нет гарантии в завтрашнем дне. Это необходимо, но, честно говоря, меня утомляет мишура. 

Нина Ромодановская:
Действие вашей картины «Теснота» происходит в 1998 году. Вы сами тогда были совсем маленьким мальчиком. Почему вы решили обратиться именно к этому времени? Связано ли это с какими-то личными воспоминаниями? 

Кантемир Балагов:
Во-первых, это время используется в фильме, поскольку сюжет основан на реальных событиях. 90-е годы — период, когда довольно часто похищали представителей еврейской диаспоры. Кроме того, 90-е мне близки — думаю, у каждого человека есть некое место в памяти, которое он все время вспоминает в течение жизни. Так сложилось, несмотря на то, что я был ребенком 7-8 лет, помню отрывисто, но эти воспоминания будут со мной всю жизнь. В конце концов, это мое детство, и воспоминания о нем всегда радужны.

Нина Ромодановская:
Как возник сценарий «Тесноты»? 

Кантемир Балагов:
Сюжет основан на реальных событиях. Я встречался с представителями еврейской диаспоры, узнавал детали и нюансы, написал половину сценария, но понял, что мне нужен соавтор, напарник. Полный метр — это сложная дистанция. Я обратился к Антону Ярушу, сценаристу из Петербурга, объяснил свою идею, описал характеры и ситуацию. Мы начали работать. Главным в этой истории для нас был человек, а не его национальность. Никаких политических и социальных подоплек. 
Понимаю, что меня будут обвинять в том, что я выезжаю на еврейской тематике. То, что в фильме поднимается вопрос племенного характера, это правда. Но если сделать эту семью, допустим, русской, то ничего не изменится. Конечно, традиции разные, но семейные взаимоотношения похожи: в русской семье тоже преобладает матриархат. В кабардинской в меньшей степени, конечно, но евреи и кабардинцы очень зациклены на своих корнях, что касается племенного вопроса. Поэтому, мне кажется, история могла произойти с семьей любой национальности.

Нина Ромодановская:
Насколько нам известно, отчасти это и ваша личная история. Как повлиял на вас разрыв с девушкой, для которой важно было сохранить чистоту крови. Вы смогли это принять? 

Кантемир Балагов:
Да, это правда. Конечно, я смог принять. Я был подростком, и это не такая уж большая трагедия. Мы общаемся с этой девушкой периодически, у нее семья, дети. Могу сказать точно, это не психотерапия с помощью фильма. 
Но я, например, не приемлю для себя ситуацию, при которой мне будут указывать на национальность, на ком жениться, кого любить и уважать. Для меня, в первую очередь, важно, какой человек сам по себе. 

Нина Ромодановская:
Насколько мы знаем, вы искали для своего фильма непрофессиональных актёров и даже связывались с еврейской общиной Петербурга с просьбой помочь в организации кастинга. Насколько успешным был этот опыт, где в итоге вы нашли своих актёров? 

Кантемир Балагов:
Дарья Жовнер и Ольга Драгунова — профессиональные актрисы. Мы довольно долго искали актеров, месяца три-четыре. Действительно, обращались в еврейские диаспоры. На самом деле, в итоге в фильме задействовано не так уж много любителей. Их нашел Владимир Голов, наш кастинг-директор. В первую очередь это его заслуга, он проделал огромную работу, хотя финальный отбор делал я. 
Люди, которые приняли участие в съёмках, помогли отразить пластику, психофизику еврейского человека. Это было правильным решением, чтобы евреев играли евреи. 

Нина Ромодановская:
Что для вас оказалось самым сложным в работе над первым полнометражным фильмом, чего вы, возможно, не ожидали? 

Кантемир Балагов:
Самой сложной задачей, конечно, было найти бюджет. Сперва я пытался искать деньги сам, но мне отказывали. Продюсер Николай Янкин не посвящает меня в проблемы поиска источников финансирования, но благодаря ему фильм состоялся. 
Что касается творческой части, то сильных сложностей я не ощущал, возможно, благодаря грамотной организации съёмочного процесса. Например, как только мы закончили съёмки, пошёл снег в Петербурге, а нам он вообще был не нужен — пришлось бы все переснимать. Были моменты, когда мы что-то убирали из сценария уже на площадке, и, наоборот, импровизировали и добавляли. 

Нина Ромодановская:
Часто ли вы обращались в процессе съёмок за советом, и обращались ли вообще, к вашему мастеру и художественному руководителю проекта Александру Сокурову? 

Кантемир Балагов:
Конечно, он отслеживал препродакшн, кастинг, пост-продакшн, работу художников. В принципе, всем был доволен. В съёмочный период не мог присутствовать на площадке, так как работал над своим проектом. Очень помогал на монтаже, сведении звука. Я был согласен с правками, сейчас пересмотрел на большом экране и понял даже, что можно было еще урезать некоторые моменты, потому что фильм немного затянут. Это уже моя ответственность и решение оставить его таким. Изначально фильм шел 2 часа 30 минут и благодаря Сокурову мы его сократили. Это правильно, ведь зритель расплачивается своим временем и вниманием.

Нина Ромодановская:
Каким вы видите своё будущее в кинематографе? А будущее своих однокурсников? 

Кантемир Балагов:
Я знаю, что наши ребята ищут деньги на свои проекты и сталкиваются со стеной непонимания и глухоты. Мы не можем быть уверенными в завтрашнем дне. Справедливости ради надо сказать, что тяжело не только ребятам с Кавказа, но и всем кинематографистам из регионов. 

Нина Ромодановская:
На самом деле, и ВГИКовским выпускникам бывает очень тяжело.

Кантемир Балагов:
Это лишний раз подтверждает, что связи многое решают. В России всегда была иерархия, и на Кавказе тоже. Но если человек очень хочет снимать, и у него есть талант, ему ничего не помешает. Если у режиссера комфортные условия, то это губительно для творчества. 

Нина Ромодановская:
Есть ли уже какие-то идеи по поводу нового фильма? 

Кантемир Балагов:
Это не секрет, что я работаю над историей о девушке, которая возвращается с фронта домой после Второй мировой войны в родную деревню и пытается начать жизнь заново. Хочется рассказать о том, что в послевоенное время может быть не легче, чем в военное. Кем была героиня на фронте, я не могу сказать, потому что это влияет на драматургию, но это необычно для женщины. Что-то черпаю у Светланы Алексиевич из книги «У войны не женское лицо», характеры — у Платонова. Удивительная вещь, конечно. К фронтовичкам было особое отношение со стороны мужчин — многих даже не брали замуж. Это сторона всегда замалчивалась, но все понимали, что было с женщинами на фронте. На войне одна цель — выжить, а после войны уже иначе.

Нина Ромодановская:
С каким настроением едете на «Кинотавр», что ждёте от фестиваля? 

Кантемир Балагов:
Честно говоря, у меня нет особых планов. Очень интересно, как отреагирует публика «Кинотавра» на «Тесноту»: думаю, мнения разделятся. Возможно, даже будут преобладать негативные эмоции. Я к этому готов. Заметил тенденцию, что российский зритель очень злой. Возможно, как раз будут претензии про спекуляцию на еврейской теме, но мне с людьми, которые так считают, даже неинтересно вести разговор. 

Нина Ромодановская:
А в Каннах как вас встретили?

Кантемир Балагов:
Я был на одном из трех показов. Зрители аплодировали. Были, конечно, люди, которые уходили, но я заметил, что это в основном пожилые. Я их понимаю — фильм тяжелый.

Нина Ромодановская:
Волнуетесь перед показами? 

Кантемир Балагов:
Может быть, когда я выйду на сцену, появится волнение, но сейчас нет. Я готовлюсь к негативным отзывам «Кинотавра» и обороне. Защищаться я умею!