ТОП-10
кассовых сборов

2 декабря 2015 года на 98 Российском Международном Кинорынке компания BAZELEVS представит материалы комедии «Самый лучший день». Режиссер картины Жора Крыжовников в интервью главному редактору портала ПрофиСинема Нине Ромодановской рассказал об ожиданиях от проката ленты, особенностях комедийного жанра, работе с Тимуром Бекмамбетовым, а также о том, почему не сложилось его сотрудничество с компаниями All Media, Yellow Black and White на проекте «Страна чудес».

Нина Ромодановская:
За плечами режиссера Жоры Крыжовникова три полных метра за три года. Как удается держать такой темп?

Жора Крыжовников:
Три фильма за три года, не считая короткометражек, — это средний темп. Истории для короткого метра я написал давно, нужно было просто реализовать то, что лежало в столе. Съемки короткометражки «Нечаянно» заняли всего два дня с ощущением, что это самая лёгкая работа в мире. Полный метр же, на мой взгляд, быстрее, чем за год, сделать нельзя. Время работы над сценарием должно занимать не меньше 6-9 месяцев. Даже если есть наброски истории и параллельно идет предпродакшен, необходимо время, чтобы можно было вернуться и исправить возможные ошибки. Эта работа мне напоминает разбор шахматной партии, когда ты представляешь: а что будет, если фигура или герой пойдет таким образом? Где тупиковая ситуация? Чтобы просчитать все эти сценарные возможности, прописать их, сделать работающими, — для всего этого нужно время. Мне кажется, один фильм в год — это трудовой ритм, но не на износ. Тем более, Альфред Хичкок, Клинт Иствуд и многие другие кинематографисты с мировым именем работали и работают в таком режиме. Это тяжело, но зато интересно.

Нина Ромодановская:
Отдыхаете после выхода картины?

Жора Крыжовников:
Обычно я отдыхаю за тритментом или синопсисом следующего фильма. За неделю отдыха ко мне приходит тоска и хочется чем-то заниматься. Радость я испытываю в ожидании следующей истории. Так получается, что все мои сценарии активнее всего правились и дорабатывались именно в моменты такого отдыха, потому что была возможность оторваться от бытовой рутины.

Нина Ромодановская:
Комедия — самый трудный жанр для создателей. Не все могут делать постоянно смешное кино. Вы по жизни тяготеете к комедии или просто хорошо усвоили законы жанра?

Жора Крыжовников:
Наше дело — интуитивное. Я бы не хотел претендовать на место пророка. Я знаю некие системы. Например, те, о которых говорил мой мастер, Марк Анатольевич Захаров. У нас в мастерской звучала фраза: в 99% случаев это будет или не будет работать. Тем не менее, 1% всегда остаётся, и искусство — часто про исключения, а не правила. Комедия мне близка, я человек смешливый: люблю смеяться и шутить. Пока этот жанр совпадает с тем, что мне самому интересно.

Нина Ромодановская:
Не истощается шутливость, набор шуток?

Жора Крыжовников:
Набор шуток нужен человеку без чувства юмора, чтобы в трудные моменты выйти из положения. Я не коллекционирую шутки. Они должны рождаться из ситуации, в которой находится герой. Истощение может быть только психофизическое, связанное с непосильными задачами. Шутить, когда ты смертельно устал, или по-настоящему расстроен и переживаешь горе, конечно, трудно. Однако это вопрос к жизненной ситуации, и мне она пока шутить позволяет, поэтому я не испытываю истощения.

Нина Ромодановская:
Когда вы задумываете проект, что для вас становится самым главным в нем? Именно комедийная составляющая? В задумке ваших проектов она всегда присутствует?

Жора Крыжовников:
В первую очередь это радость от конкретной истории. Я зрительский режиссер, поэтому рассказываю истории, а не произвожу смыслы (по крайней мере, это не главная задача), не претендую на новое слово в философии. Когда появляется история, в которой для меня есть источник интереса, я готов работать. И я предвижу не только комедийные истории. У Александра Николаевича Островского есть пьесы, которые мне очень нравятся, но это не комедии, а настоящие драмы. Я бы хотел, например, на телевидении, потому что там больше места для этого, сделать современную «Грозу», провинциальную историю про любовь. Сюжет Островского, перенесенный в наши дни. Так, как у нас это в фильме «Самый лучший день». Для меня важно соединение персонажей и той жизненной человеческой ситуации, в которой они оказались. Мы, как минимум, год живем с придуманными людьми, и должен быть материал для того, чтобы это время мы не умирали со скуки. Надо любить героев, сопереживать им, нужно находить в них объём — они не должны быть примитивными. Мы стараемся сделать так, чтобы это были настоящие люди, не схемы, не маски, не говорящие ходули, чье каждое следующее слово легко предсказать.

Нина Ромодановская:
Персонаж-функция вас не интересует?

Жора Крыжовников:
Персонаж-функция — это элемент комедии положений или мелодрамы, этакие, опять же, маски: обманутый муж, неверная жена, ловкий любовник, злая, но хорошая в душе тётушка и так далее. Ими хорошо оперировали мексиканские, бразильские, аргентинские сериалы в 90-х годах. Мне это не очень интересно. Я бы хотел рассказывать такие истории, которые имеют отношение к человеку, ко мне, в том числе, но не напрямую. Я живу в Москве, а мои герои в провинции, но тем не менее я хочу их понимать и сопереживать им. Сопереживать маске невозможно — для этого её нужно сорвать.

Нина Ромодановская:
Комедийная составляющая нанизывается на сюжет?

Жора Крыжовников:
Это вопрос моего отношения к их неурядицам. Мне очень нравится, что делает режиссер Василий Сигарев. Мы смотрим на одних и тех же людей, только я отношусь к их жизненной ситуации, как к приходящему, тому, в чем можно найти позитивную сторону. Это вопрос оптики. Я вижу в этих людях надежду, а Василий доводит их до состояния полной безнадёги. Хотя у него выходит новый фильм «Страна Оз», и может быть там все иначе, но тем не менее здесь вопрос жизненной позиции. Я оптимист, скорее холерик: сначала реагирую, потом анализирую, поэтому, возможно, мои герои тоже такие.

Нина Ромодановская:
Давайте обсудим ситуацию вокруг «Страны чудес». В ролике, показанном на Кинорынке год назад, вы рассказывали, какое получится кино, что ваш альянс с Дьяченко — это бомба. Вдруг вы делаете заявление в Facebook, что не имеете к этому фильму никакого отношения. Как это объяснить?

Жора Крыжовников:
В том то и дело, что намерения и действия могут отличаться. Можно собираться поучаствовать в проекте, а потом передумать. Когда снимался ролик для Кинорынка, еще ничего не было снято.

Нина Ромодановская:
И короткометражки «Нечаянно» там нет?

Жора Крыжовников:
Да, мой фильм «Нечаянно» должен был войти в альманах как одна из частей. Но он не был выкуплен и мы так и не приступили к работе. Я хочу довести до всех, что не имею к фильму никакого отношения – ни как режиссер, ни как сценарист. Я максимально дистанцирован от «Страны чудес».

Нина Ромодановская:
Не возник ли конфликт интересов: две комедии одного режиссера выходят одновременно?

Жора Крыжовников:
Конфликта не возникло и не могло возникнуть по простой причине. Есть только один проект Жоры Крыжовникова и это «Самый лучший день». Все остальное – попытки сделать пиар.

Нина Ромодановская:
«Самый лучший день» вы выпускаете в рабочем режиме, как я понимаю. Он выходит на Новогоднюю битву.

Жора Крыжовников:
Премьера — 24 декабря. Мы сняли новогодний фильм с хэппи-эндом, где все танцуют и поют. Мы видим по реакции первых зрителей, что это никого не оставляет равнодушным. Все начинают напевать песню, которую мы приберегли для финала. У меня очень хорошее позитивное ощущение. Конечно, все финальные оценки расставит зритель в кино, но у меня большое удовлетворение от проделанной работы.

Нина Ромодановская:
С Bazelevs вам комфортно работать?

Жора Крыжовников:
Конечно. Тимур Бекмамбетов — один из лучших продюсеров России, потому что сам режиссер. Он прекрасно понимает все проблемы режиссера, знает, как помочь, как правильно сформулировать критику, как подтолкнуть в нужном направлении. У меня нет ни к кому в России большего доверия, чем к нему. Я рад следовать его советам.

Нина Ромодановская:
Тимур Бекмамбетов еще и гениальный маркетолог, по моему мнению.

Жора Крыжовников:
Конечно. Впрочем, я считаю, что это уже меньше имеет отношения к моей работе, это скорее Bazelevs Distribution.

Нина Ромодановская:
Но ведь маркетинг начинается с девелопмента.

Жора Крыжовников:
Безусловно. Марк Анатольевич Захаров, когда я у него учился, раз в полгода проводил так называемые воображаемые разговоры с директором театра. Нужно было убедить его взять постановку, рассказать, почему ее нужно ставить. Конечно, это была не совсем рыночная история, но даже Марк Анатольевич учил, что проект должен быть сформулирован в пяти предложениях так, чтобы слушателю захотелось это посмотреть, вложить в это деньги, время и репутацию. Когда мы инициировали проект «Самый лучший день», я пытался увлечь Тимура Нуруахитовича, как зрителя. В какой-то момент он почувствовал интерес, но не сразу — первая версия сценария его не увлекла. Я переделал, представил кастинг, и в какой-то момент он сказал, что готов взяться за работу.

Нина Ромодановская:
После премьеры «Самый лучший день» чем собираетесь заниматься?

Жора Крыжовников:
Пока ни над чем не работаю. Запас идей не кончился, но до 24 декабря, скорее даже до 7 января, пока будет активно идти прокат, мне нужно будет освободиться от мыслей о проекте. Будет анализ того, что получилось и не получилось. За формулирование планов я возьмусь в январе.

Нина Ромодановская:
Вы смотрите когда-нибудь свои фильмы вместе со зрителями?

Жора Крыжовников:
Я смотрел обе части «Горько» со зрителем, короткометражки на фестивалях. Вообще, это испытание. Я раньше работал в театре и никогда не смотрел спектакль в зале, но слушал трансляцию. Есть возможность прослушать и понять, как реагируют на шутки, где молчат, как много кашляют. Есть такой театральный признак скучного спектакля — большое количество кашляющих людей. На слух легко воспринимать, а сидеть в зале тяжело. На двух «Горько» я высиживал, но каждый раз думал, что уйду спустя 10 минут, а потом оказывалось, что люди вовлекаются и реагируют. Конечно, это удовольствие и мощный энергообмен.

Нина Ромодановская:
Бывает ли, что не возникает ожидаемой реакции?

Жора Крыжовников:
Я никогда не прогнозирую реакции. Бывает сплошь и рядом, что мне смешно, а людям нет. Я смешливый человек — иногда меня спрашивают, над чем я смеюсь. Я рассказываю, что увидел в ситуации, её второй план, и люди понимают и присоединяются. Чувство юмора — вещь составная, сложная, нелинейная. Это как вопрос вкуса. Например, я не люблю абрикосы, но это не значит, что абрикосы — плохие. Это может быть наисвежайший, самый сочный абрикос в мире, но я возьму яблоко. С юмором похожая ситуация. Есть юмор физический, текстовой, репризный, ситуационный и так далее. И каждый выбирает свой.

Нина Ромодановская:
Законы жанра вы знаете!

Жора Крыжовников:
Всё же я учился у одного из лучших комедиографов СССР, поэтому всё, что касается теории и практики комедии, я знаю. Другое дело, что их надо переоткрыть для себя. Любую вещь мало знать — надо её чувствовать. Марк Анатольевич — мастер с большой буквы, но его законы могут не подходить мне или другому режиссеру, потому что всё это носит яркий отпечаток индивидуальности. Нужно искать свои законы.

Нина Ромодановская:
Вы и сейчас немного оговорились, и в других интервью замечали, что не исключаете в дальнейшем работу с драмой. Не боитесь ли вы, что драматический фильм тоже получится комедией? То есть, не боитесь остаться в тисках жанра комедии?

Жора Крыжовников:
В репутации комедиографа нет ничего плохого. Когда мы говорим «советское кино», мы в первую очередь имеем в виду комедии. Как можно остаться в тисках широчайшего жанра, который невозможно вычерпать? Сколько десятилетий карьеры Эльдара Рязанова — все его фильмы разные. Но мне ближе Георгий Данелия с ноткой драмы, которая есть в его комедиях. Именно драмы, а не лирики. В «Афоне» герой приезжает в родную деревню, а тётя, которая его вырастила, умерла. Это драматическая ситуация. Лирика, конечно, есть в «Осеннем марафоне», в «Мимино», но «Афоня», на которого было продано около 60 млн. билетов в СССР, занимает 14-е место среди самых посещаемых фильмов советского кино, — это комедия, которая оборачивается драматической историей. Здесь подлинное мастерство: мы смеемся, узнаем простого героя, который вдруг оказывается в экзистенциальном кризисе, не знает, как ему жить дальше, но появляется «ангел из самолёта» и его спасает. Я изучаю советское кино планомерно, отчасти с маркетинговой точки зрения. Например, наткнулся на фильм «Мачеха», признаюсь только в этом году посмотрел — 59 млн. проданных билетов, а это такая драма, что Триеру и не снилось. Оказалось, что советский зритель готов был платить деньги за то, чтобы плакать. Однако если изучать кассовые советские хиты, комедии преобладают, конечно. Есть недоразумения, вроде фильма «Опекун», у которого за 30 млн. зрителей, но это бессмысленный комедийный аттракцион, структурно разваленный, но в центре его — поездка к Чёрному морю. Народ был готов платить за это: не съездить, так посмотреть. Интересные феномены обнаруживаются. Я читал лекции во ВГИКе и Московской школе кино по советской комедии со своей точки зрения, как режиссера-практика, отмечая приёмы, типологию героев, сеттинги. Удивляет, насколько три «коня» советской комедии, Рязанов, Данелия и Гайдай, различны в типах своих историй. Просто совершенно разные миры, хотя все это советские комедиографы. Комедия неисчерпаема, как наша жизнь.