Филипп Абрютин: «Я готов быть лидером, вести за собой, но мне очень важно, чтобы каждый член команды держал в руке весло и помогал нашей лодке двигаться»

С 26 по 30 июля 2015 года в городе Светлогорске Калининградской области прошел XII Международный кинофестиваль «Балтийские дебюты». В рамках конкурсной программы смотра состоялась мировая премьера фильма Филиппа Абрютина «Трагедия в бухте Роджерс», а в секции «Кино для детей» был показан продюсерский проект Филиппа – альманах «Ближе, чем кажется». Главный редактор ПрофиСинема Нина Ромодановская расспросила Филиппа Абрютина об обеих картинах, а также о деятельности Молодежного центра Союза кинематографистов и будущих планах.

Нина Ромодановская:
Как начиналось ваше сотрудничество со Светланой Кучмаевой? Чья была начальная идея проекта?

Филипп Абрютин:
Со Светланой Кучмаевой мы познакомились в Молодежном центре СК РФ. Светлана Алесандровна приходила на питчинги, и я показал ей два своих сценария. Мы решили попробовать начать сотрудничество с относительно небольшого проекта, для того чтобы понять подходим ли мы друг другу как режиссер и продюсер. Подали документы в Минкульт, но по результатам питчинга в сентябре 2013 наш проект оказался лишь в резерве. Но затем случилось чудо, по крайней мере, для меня. Вышло так, что один из профинансированных проектов не запустился, и эти деньги дали нам. В итоге все подготовительные работы пришлось проводить в очень в сжатые сроки - за полтора месяца, что, как понимаете, не очень хорошо.

Нина Ромодановская:
Чем была обусловлена такая спешка в подготовительном периоде?

Филипп Абрютин:
Уходила натура. Надо было снимать не позже, чем в марте-апреле. В мае на Чукотке уже начинает таять снег и лед – нас бы МЧС не подпустило к съемочному объекту, потому что это крайне опасно, мы могли бы погибнуть. Ну, а в других регионах снег уже сошел, да и нужной натуры и реквизита там не найти.

Нина Ромодановская:
Светлана Кучмаева опытный продюсер. Насколько вы были свободны творчески на проекте?

Филипп Абрютин:
Светлана во многом мне доверяла, и в первую очередь в творческих вопросах. Она не ездила на отбор натуры – мы занимались этим с исполнительным продюсером, оператором и директором картины. На Чукотку Светлана приехала позже, когда мы уже снимали, побывала на основном объекте и довольная уехала, затем приезжала к нам на площадку в Подмосковье, чтобы решить некоторые важные вопросы. Это здорово, потому что я знаю много историй, когда продюсер приезжает и начинает все ломать, отодвигать режиссера, а порой сам стремится снимать кино.

Нина Ромодановская:
Одной из самых сильных сторон вашей картины, на мой взгляд, является актерская игра. Расскажите, как проходил кастинг,  и много ли вы репетировали с актерами?

Филипп Абрютин:
Нам не хотелось звать артистов с репутацией «звёзд», за которыми тянется шлейф огромной фильмографии. Мы стремились сделать так, чтобы зритель попал в новое для себя место, видел узнаваемые, но не постоянно мелькающие на экранах лица, поверил бы в этих людей и открыл новый мир. Так в команде появились Григорий Зельцер, Евгений Редько, Сергей Цепов и Евгения Лютая – потрясающие актеры. Я от каждого актера хотел услышать его прочтение героя, чтобы понять, сможет ли он стать моим соавтором или не может. Единственным персонажем, на роль которого я хотел выбрать узнаваемого зрителем актера, был главный герой. Мы рассматривали много различных вариантов и остановились на Ярославе Жалнине. Он показался мне абсолютно российским героем, немного советским.

Нина Ромодановская:
А у него ведь тоже есть режиссерские амбиции, это не мешало ему и вам?

Филипп Абрютин:
Нет, не мешало – мы сразу с ним обговорили этот вопрос. Ярослав сказал, что в данном случае он выступает как актер, который действует в тех границах, которые ему обозначает режиссер. Но дело в том, что на проекте были другие актеры с большими режиссерскими амбициями, например, Гриша Зельцер. Мне это даже нравилось, потому что мы двигались в одном направлении. Иногда, отсняв большую сцену, мы обсуждали, можно ли снять ее по-другому, вплоть до изменения мизансцены. Саша Тананов очень гибкий оператор – он может очень быстро подстроиться под другую точку съемки, и его команда осветителей мгновенно меняет схему света.

Нина Ромодановская:
В свою очередь, одним из недостатков картины я бы назвала некоторую архаичность картинки: в постановке мизансцен, в статичности камеры.

Филипп Абрютин:
Это было осознанное решение. Мы ориентировались на советские фильмы про освоение Севера, полярные станции, изучали, как они снимались, и использовали те же ритмику и монтаж. Действие происходит в 1934 году. Поэтому специально хотели сделать статичную, советскую, классическую историю, которая бы отвечала традициям кинематографа 1930-х. Такой подход оправдан еще и потому, что мы снимали историческую картину, основанную на реальных событиях.

Нина Ромодановская:
И сейчас вы по-прежнему считаете, что это было правильное решение? Выбрали бы вновь эту манеру, будь у вас возможность начать заново?

Филипп Абрютин:
Мне кажется, что часть публики, которая легко воспринимает советскую классику, легко входит в этот ритм и принимает его. Вместе с тем, мы понимаем, что такие особенности фильма не соответствуют сознанию современного зрителя, привыкшего к убыстрённому ритму. Но мы не хотели приспосабливать особый материал фильма к клиповым технологиям. Кроме того, не вся картина снята статично – до определенного момента мы выдерживаем статику, но когда главный герой проходит точку невозврата, берем камеру в руки и бегам, прыгаем, летаем на вертолетах, ездим на нартах с собачьими упряжками, катаемся по рельсам, и поднимаемся на кране. Если бы пришлось снимать заново, я естественно, многое изменил бы, улучшил, но манеру преподнесения материала оставил бы прежней.

Нина Ромодановская:
Съемки в условиях Крайнего Севера - нелегкая задача даже для опытных режиссеров, как вы с этим справлялись?

Филипп Абрютин:
Одну из главных сцен нужно было снимать в пургу, и мы ждали подходящих погодных условий. Сцена оказалась очень сложной - съемка одним кадром. Вся группа была крайне мобилизована. Но когда отсняли, несмотря на то, что все было сделано нормально, я чувствовал, что актеры все еще переваривают материал – они внутренне еще не дошли до той точки, к которой эмоционально стремились. Но переснять сцену из-за плотного производственного графика возможности не было. Через 2-3 дня по счастливой случайности одну из смен мы отработали раньше положенного – оставалось еще 30-40 минут, и вдруг началась такая же пурга, как тогда. Сняли сцену второй раз, но вновь остались недовольны, поэтому решили пожодать, когда природа подарит нам возможность сделать третью попытку. Мы поняли, что все нужно сделать по-другому, поменяли мизансцену и поведение камеры. Именно третий дубль и вошел в фильм. Сейчас меня это очень радует.
Вообще, мы требовательно относились к работе над фильмом и не выходили на площадку, пока точно не понимали, как хотим сделать. Думаю, что я такой режиссер, который хочет работать в команде, то есть я готов быть лидером, вести за собой, но мне очень важно, чтобы каждый член команды держал в руке весло и помогал нашей лодке двигаться. Очень важно на стадии подбора и актеров и съемочной группы выбрать правильных людей.

Нина Ромодановская:
Поскольку ваша история детективная, то я не вправе задавать вопросы о финале картины, чтобы избежать спойлеров. Спрошу лишь, конец фильма - ваш вариант истории?

Филипп Абрютин:
Дело в том, что финал реальной истории непонятен. Своё заключение суд вынес на основании только косвенных улик, а спустя много лет после расстрела «преступники» были признаны невиновными. Неясность подлинной картины преступления дало основание писателям домысливать события. Например, юрист, писатель и киносценарист Лев Шейнин изложил одну версию, а известный советский, российский и чукотский писатель Юрий Рытхэу в своём романе «Под созвездием печали» изложил другую. Я, основываясь на прочитанном материале, предложил свой вариант трактовки событий, мотивов и действий персонажей, включая финал, в какой-то мере гипотетический.
Вообще, по поводу финала мы много дискутировали со Светланой Кучмаевой и Сергеем Зерновым. По мнению продюсеров, если мы делаем жанровое кино и хотим попасть к широкому зрителю, то нужен happy end, а не драматический финал. И мы даже сняли альтернативный финал. Но потом я понял, что мы не должны показывать happy end ради happy end’а.
Моя цель как режиссера и как рассказчика заключалась в том, чтобы донести простую мысль о том, что зло порождает зло.
Мы несем определенную мысль и рассказываем про персонаж, который интересен тем, что проходит путь от обычного человека до героя. Картина про это. Герой становится носителем серьезной идеи и превращается в своего рода Мессию, судьба которого трагична.

Нина Ромодановская:
Одного из главных персонажей, эскимоса, зовут Нанук. Является ли это данью Флаэрти, или это действительно распространенное имя на Севере?

Филипп Абрютин:
Для этого персонажа нашего фильма мы решили взять выдуманное имя по нескольким причинам. Во-первых, он совершает преступление и, хотя это только наша гипотеза, мы сочли невозможным воспользоваться подлинными именами, живших там людей, во-вторых, это действительно небольшая отсылка к Флаэрти, во-третьих, когда мы подбирали имена героев эскимосов и чукчей, то хотели, чтобы они легко воспринимались зрителем. Нанук – хорошее имя, короткое, четкое, твердое, мы исходили из этого и из символического значения имени: Нанук в переводе с эскимосского – «Белый Медведь». Не могу сказать, где это имя больше распространено на Чукотке или у эскимосов зарубежного Приполярья.

Нина Ромодановская:
Советовались ли вы со своим мастером Вадимом Абдрашитовым, когда разрабатывали проект или когда монтировали? Остались ли у вас связи с мастером?

Филипп Абрютин:
Связи остались, но я не советовался с ним, о чём очень сожалею. Мы долго не общались. Причина, наверное, в том, что после окончания учёбы я работал на телевидении, а ведь это не совсем то, чему мастер нас обучал. Я все откладывал визит на потом, хотел обязательно прийти за советом, когда проект фильма окажется реальным, но когда это случилось и мы неожиданно и быстро запустились, всё закрутилось и понеслось как в «американских горках» и у меня уже просто не было времени. Несколько недель назад я отдал Вадиму Юсуповичу диск с законченным фильмом и надеюсь, что он посмотрел его. Не уверен, что он высоко оценит мою работу, но хочется, чтобы эта картина идейно и смыслово показалась ему близкой.

Нина Ромодановская:
Давайте поговорим об альманахе «Ближе чем, кажется» - проекте, на котором вы выступили продюсером. Как это получилось?

Филипп Абрютин:
Мы проводили первый питчинг дебютантов в Союзе кинематографистов, главной целью которого было свести продюсеров и дебютантов, чтобы они начали общаться. Никита Сергеевич Михалков предложил выделить каждому проекту-победителю по миллиону рублей на производство фильма. Мы поняли, что имеет смысл объединить все четыре короткометражки в альманах, тем более, что они все уже были объединены одной темой, и попробовать подать этот проект на конкурс Министерства культуры, что мы и сделали. В итоге нас поддержали, а я стал генеральным продюсером проекта.

Нина Ромодановская:
Ну вот теперь фильм снят, что вы как продюсер собираетесь делать дальше, как будете продвигать его к зрителю?

Филипп Абрютин:
В первую очередь, это фестивальные показы по всей России (в этом году их будет не меньше пятидесяти). Будет ограниченный кинотеатральный прокат в Москве, но самое главное – мы хотим попасть в региональный прокат. Сейчас команда Молодежного центра, в которую, помимо меня, входят Дмитрий Якунин, Инна Щербань, Катя Михайлова, Андрей Ким и члены правления, активно ведет переговоры с региональными сетями и отдельными кинотеатрами. Мы ищем местных партнеров, которые помогут организовать премьеру фильма, и информационных партнеров: телеканал, радиостанцию, обязательно местные газеты. И, судя по показам в Калининграде и Светлогорске, зритель хорошо принимает картину.

Нина Ромодановская:
Но это все-таки фестивальные показы. Фестивальная публика осознано идет смотреть такое кино. Кинотеатральная публика немного другая.

Филипп Абрютин:
Но даже если кто-то из федеральных сетей говорит, что это не формат, это не значит, что мы должны положить кино в стол и забыть про него. Поэтому мы будем прокатывать фильм самокатом. И надеемся на успех.

Нина Ромодановская:
Помимо режиссерской и продюсерской деятельности, вы ведете активную общественную работу, являясь сопредседателем Правления Молодежного центра. В чем состоит главная цель Молодежного центра?

Филипп Абрютин:
Молодежный центр возник около трех лет назад. Мы не знали, получится у нас или нет, опасались, что эта инициатива умрет как ненужная через год или два. А оказалось, что такая организация очень нужна, и сейчас наша цель – популяризация отечественного кино в молодежной среде и подготовка большего количества и более качественного кино, которое снимают молодые кинематографисты дебютанты. Сейчас мы прикладываем все усилия: образовательные, просветительские, информационные, - для того, чтобы увеличить долю молодежного кино в российском кинопроизводстве и прокате. Для этого реализуем различные проекты в регионах, например, проводим в детском центре «Смена» - киносмены, в «Орленке» снимаем вместе с детьми небольшие короткометражки, проводим мастер-классы. Я уверен, что при поддержке СК РФ как мощнейшей организации наши цели достижимы.

Нина Ромодановская:
Что вам больше нравится: снимать или продюсировать?

Филипп Абрютин:
Конечно, снимать, вообще не хочу ни с кем вступать в финансовые отношения. Хочется верить, что люди действительно любят мой сценарий и хотят со мной работать на площадке не потому, что я им плачу, а потому, что они горят проектом. Попробовав обе профессии, могу сказать, что сейчас меня интересуют режиссура и драматургия, потому что есть много историй и я хочу заниматься исключительно творчеством. Продюсерская работа – не мое, она выматывает и сильно опустошает. И, напротив, когда я работаю как режиссер, наполняюсь и чувствую, что живу.

Нина Ромодановская:
А есть уже следующий проект, продюсер?

Филипп Абрютин:
Мы со Светланой Кучмаевой разговариваем о следующих проектах, есть 2-3 сценария, которые еще все в разработке. Я сейчас нахожусь перед выбором, за какую историю взяться в первую очередь. Если сравнить режиссуру со спортом, то надо набрать определенную форму и выйти на пик, для того чтобы взяться за самый сложный проект. И я сейчас размышляю, что для этого сделать, потому что мне не хочется из-за отсутствия опыта загубить хороший сценарий.