Седрик Клапиш: «Молодость – это валюта, которой мы расплачиваемся за приобретенный опыт и мудрость»

3 апреля 2014 года на российские экраны выходит фильм Седрика Клапиша «Китайская головоломка», главные роли в котором исполнили Ромен Дюрис, Одри Тоту, Сесиль Де Франс и Келли Райли (дистрибьютор – компания Синема Престиж). Лента является продолжением лент «Испанка» (2002) и «Красотки» (2005), рассказывающих о жизненных перипетиях француза, мировоззренческие установки которого меняются по мере взросления, через которое он проходит. На фестивале «Рандеву с французским кино», прошедшим в начале года в Париже, мы побеседовали с режиссером трилогии об особенностях «Китайской головоломки», произошедших в героях изменениях, сложностях съемок в мегаполисах и многом другом. Предлагаем вашему вниманию эксклюзивное интервью с Седриком Клапишем.


Корреспондент:
«Китайская головоломка» является логическим продолжением «Испанки» и «Красоток». Задумывалась ли эта трилогия изначально?

Седрик Клапиш:
Когда я снимал «Испанку» в 2002 году, у меня и в мыслях не было делать трилогию. Но произошла странная вещь: во время промо-тура картины на каждой пресс-конференции мне задавали один и тот же вопрос – будет ли у ленты продолжение. Меня это очень удивляло, и я два года продолжал говорить «нет». Мне казалось, что нет смысла снимать сиквел. Но в конце концов я подумал, что раз уж со стороны всем кажется, что история должна продолжаться, то, возможно, мне стоит рассмотреть этот вариант. Хотя делать продолжение ради продолжения мне не хотелось, и я ждал, когда наберется материал для следующей ленты. И вот, когда несколько лет спустя «назрело» продолжение, то я снял «Красоток». Что же касается «Китайской головоломки», то я подождал еще восемь лет. За это время герои эволюционировали, и логично было показать их зрителю через некоторый промежуток времени.

Корреспондент:
Но если внимательно посмотреть на эти три фильма, то ощущается разница между первыми двумя лентами и последней. Связано ли это с относительно большим промежутком времени, прошедшим между съемками этих картин?

Седрик Клапиш:
«Испанка» и «Красотки» были очень спонтанными, мне было легко их снимать, и сценарии к каждой из этих лент были написаны в довольно короткие сроки. С «Китайской головоломкой» все иначе. Я длительное время обдумывал детали этого проекта и понимал, что написать сценарий наскоком не получится. Мне требовалось переосмыслить, какие изменения произошли в героях, как жизненные обстоятельства на них повлияли, и на это требовалось время. Сказывается и то, что за это время я сам стал более зрелым, и многое в моем мировоззрении поменялось.


Корреспондент:
Где Вам было проще снимать: в Барселоне, Санкт-Петербурге или Нью-Йорке?

Седрик Клапиш:
Для меня все три фильма – о глобализации и о том, какое влияние она оказывает на жизнь людей. Поэтому я снимал эти ленты в разных городах. Мне кажется, что столицей мира в последнее время является Нью-Йорк. Это город, где можно встретить представителей едва ли не всех культур и носителей едва ли не всех языков мира. Для меня очень важен этот микс культур и цивилизаций. В Нью-Йорке снимать тяжелее всего, было очень много технических сложностей. Кроме того, в этом городе сняты сотни и даже тысячи фильмов, и очень сложно предложить зрителю новое видение мегаполиса. Легче всего мне работалось в Санкт-Петербурге, хотя я настраивал себя на то, что могут возникнуть непредвиденные сложности. Это потрясающий город, и снимать в нем было чрезвычайно комфортно, люди там очень добрые и отзывчивые.

Корреспондент:
Как Вы считаете, в чем причина устойчивого зрительского интереса к этим трем лентам?

Седрик Клапиш:
Мне кажется, причина кроется в человеческом любопытстве. Нам нравится следить за развитием полюбившихся персонажей, за тем, что с ними происходит, как они изменились за последние десять лет, и так далее.

Корреспондент:
В «Китайской головоломке» одним из персонажей является издатель, который подгоняет главного героя, давая ему напутствие, чтобы тот добавил в свой роман больше драм и проблем, потому что счастье никому не интересно. Согласны ли вы с этой позицией?

Седрик Клапиш:
Фигура издателя во многом перекликается с фигурой продюсера фильма. Роман, как и фильм, невозможно продать, если в нем все однотипно счастливы, и где герои не прилагают никаких усилий для достижения и поддержания этого счастья. Для того, чтобы произведение было интересно зрителю, герой должен столкнуться с трудностями и преодолеть их, - вот тогда его счастье станет выстраданным и потому будет иметь вес в глазах публики. Таковы жизненные реалии.
Когда я начинал писать сценарий «Китайской головоломки», то мне казалось, что это будет история семейной пары – Ксавье и Венди – которые воспитывают двоих детей. Но уже через неделю я понял, что сам не верю в их счастье, и что мне нечего сказать на эту тему. Поэтому я решил, что персонажам нужно расстаться, чтобы каждый из них нашел новое направление в жизни. В этом и состоит отличие кино от реальности. В жизни мы ищем счастье, в кино же этот принцип не работает. Когда пишешь сценарий, необходим конфликт, драма, яркие стрессовые ситуации, - на этом держится драматургия.


Корреспондент:
Мне кажется, что на протяжении трех фильмов вы исследуете, как человека меняет его жизненный опыт, и показываете, какое влияние оказывает на персонажа его возраст.

Седрик Клапиш:
Да, так и есть, но я не задумывался об этом, когда снимал «Испанку». Тема возраста пришла сама собой, причем это произошло очень естественно. Я ведь сам становлюсь старше и с течением времени начинаю оценивать одни и те же вещи по-разному, менять приоритеты и так далее. Жизненный опыт накладывает свой отпечаток на все, что мы делаем, и мои герои не исключение из этого правила. У нас с Роменом Дюрисом разница в возрасте составляет 13 лет, и мне порой нравилось подшучивать над ним, говоря: «Мне тоже так казалось раньше, но мне понадобились 13 лет, чтобы понять, что на самом деле все иначе». Возраст меняет человека, и то, что мне кажется правильным сегодня, через десять лет уже будет оцениваться иначе. В «Китайской головоломке» я исследовал мироощущение сорокалетних. Это время, когда ты уже чувствуешь себя старым, будучи при этом еще молод. Это очень интересный возраст. В нашей культуре очень силен культ молодости, но я предпочитаю считать, что молодость – это валюта, которой мы расплачиваемся за приобретенный опыт и мудрость.

Корреспондент:
В фильме есть фраза про то, что первую половину жизни мы смотрим на вышивку и видим ее красоту, а во вторую половину наблюдаем за ее изнанкой и понимаем, что за ней кроется и как создана эта видимая красота. Какова эта оборотная сторона медали?

Седрик Клапиш:
Разница в том, что когда тебе 20 лет, то ты все воспринимаешь как что-то яркое, непосредственное, новое. Это период, когда многие вещи происходят в первый раз – первая любовь, первая поездка в новую страну, первая работа, и так далее. Но проходит лет десять, и новизна притупляется, некоторые вещи и события повторяются многократно и уже не кажутся чем-то удивительным и свежим, а становятся рутиной. Конечно, в этот период жизни по-другому смотришь на мир. Недавно я спорил с двадцатилетним юношей, который пытался доказать мне, что любви и романтики не может существовать между мужчиной и женщиной, который перешагнули сорокалетний рубеж. В какой-то мере я с ним согласен – это такой возраст, когда спонтанности и связанной с ней остроты уже нет. Но ведь чувства выражаются по-разному, и если мужчина не лезет, рискуя жизнью, на балкон своей возлюбленной, чтобы спеть ей серенаду, это не говорит об отсутствии чувств. Напротив, отсутствие ярких эффектных действий заменяется ежедневно совершаемыми поступками, которые не воспеты романтическими поэтами ввиду их скучности и неприглядности, но которые способствуют стабильности и гармоничному существованию пары. Это компромиссы в быту и то, что редко показывают в фильмах, потому что подросткам это кажется скучным. Молодые считают, что это и не любовь вовсе, но сорокалетние не обязаны вести себя, как подростки, у которых бушуют гормоны. И именно эту ситуацию я исследовал в «Китайской головоломке». То, что происходит между героями Ромена Дюриса и Одри Тоту, едва ли покрыто ореолом романтики. Отношения развиваются как бы между делом, и сначала им обоим кажется, что это побочная линия их жизни, ведь у каждого есть дети, они живут в разных городах, и так далее. Но они взрослые люди, которые уже не испытывают потребности в театральных эффектах для демонстрации своих чувств, и понимают, что взаимопонимание и одинаковые привычки гораздо важнее.


Корреспондент:
Какие основные отличия вы видите между 20-летними и 40-летними?

Седрик Клапиш:
В 40 лет мало кто может позволить себе быть радикальным. У каждого человека к этому возрасту накапливается «багаж», с которым он не может не считаться, поэтому для него очень важно умение находить компромисс, чем более молодые мужчины и женщины могут пренебречь. Он уже не чистый лист, на котором может быть запечатлено что угодно. Например, у Ксавье четверо детей, и он наделен чувством ответственности. Соответственно, если вдруг он начнет встречаться с женщиной, которая не примет его детей, ему придется с ней расстаться, потому что он не сможет отказаться от общения с детьми. В жизни подобные ситуации случаются довольно часто. В целом же могу сказать, что чем старше ты становишься, тем больше деталей приходится принимать во внимание, планируя дальнейшие действия.

Корреспондент:
А что дальше? Сейчас герои вместе, они счастливы. Есть ли мысли снять продолжение лет эдак через десять?

Седрик Клапиш:
Честно говоря, не знаю. Я не готов давать столь же категоричные ответы, как раньше. Сейчас мне кажется, что нужно оставить этих персонажей в покое, но я не могу быть уверен, что этот настрой сохранится у меня надолго. Так что через десять лет мы, возможно, понаблюдаем за событиями их жизни уже 50-летнего Ксавье.