Майкл Мэдсен – о разносторонности своих интересов

13 сентября 2013 года во Владивостоке завершился 11 Международный фестиваль стран АТР «Меридианы Тихого». Одним из гостей смотра был актер Майкл Мэдсен. Казалось, он хотел участвовать во всем. Мэдсен побывал на прогулке по Японскому морю, гулял по Фестивальной деревне, поел гребешков, поучаствовал в круглом столе на тему цензуры, дал десятка два интервью и даже заговорил о том, что с удовольствием прочитал бы лекцию студентам ДВФУ и познакомился с владивостокским переводчиком Максом Немцовым, который одним из первых в России взялся переводить Чарльза Буковски на русский и теперь мог бы перевести поэтические сборники Мэдсена. Оказалось, что этот суровый мужчина, играющий бандитов и способный в кадре отхватить ухо, в реальной жизни обладает тонкой душевной организацией и слагает стихи.


Еще одно увлечение – фотография, к которому Мэдсена пристрастил его нынче уже покойный друг и коллега Деннис Хоппер. «Хочу сказать, что не бывает двух одинаковых снимков. Два человека снимают одно и то же, а фото получаются совсем разными. Потому что они видят по-разному и вкладывают разный посыл», – сказал Мэдсен. Также актер рассказывал, что в юности совсем не думал становиться актером: его отец был пожарным, а сам Майкл сменил кучу работ, в том числе не самых легальных, например, угонял машины – прежде чем прийти к сцене.

Где бы Мэдсен ни появлялся, его тут же окружали благодарные поклонники, даже те, кто на некоторых сценах его фильмов жмурит глаза. Актер охотно со всеми беседовал, раздавал автографы, фотографировался.

Корреспондент:
Как Вы решились на поездку во Владивосток?

Майкл Мэдсен:
Когда я говорил своим друзьям и знакомым, что лечу во Владивосток, мне отвечали: «Ты сумасшедший?» Хотя бы потому, что многие даже не знали, что есть на свете такой город. Я тоже, собственно, не знал. А обычно люди боятся того, чего не знают. Но я люблю приключения, все неизведанное; места, в которых никогда не был, мне интересны, равно как и люди, с которыми еще не знаком.


Корреспондент:
Мы помним, что Вы в свое время отказались от роли Винсента Веги в «Криминальном чтиве» и очень жалели об этом. Каким способом Вы сейчас решаете, отказаться от роли или ни в коем случае не упустить ее?

Майкл Мэдсен:
Раньше я думал, что сглупил. Но с недавних пор каждое упоминание об этом отказе воспринимаю как комплимент. Если честно, вы ведь не думаете, что я смотрелся бы в «Криминальном чтиве» лучше Траволты? Да и просто я же не могу сниматься в каждом фильме у Квентина. Просто не получится.
Я тогда отказался играть в «Чтиве», поскольку работал вместе с Кевином Костнером в картине «Уайатт Эрп», играл там Вирджила Эрпа. Я бы потянул две картины параллельно, но вообще это не очень правильно, мне такие напряги не нравятся. Вышло так, что я тогда уже снялся в «Бешеных псах», заканчивал сниматься в «Побеге» и мечтал попробовать себя в жанре вестерн. Узнал, что Ларри Касдан снимает «Уайатта Эрпа». Знали бы вы, как я тогда рассчитывал на роль Дока Холлидея! Это была настоящая мечта. В свое время этого героя сыграл Керк Дуглас, и сделал он это великолепно. Никто из актеров не смог до сих пор даже приблизиться к уровню его игры. Но я все равно хотел замахнуться. Но когда встретился с Ларри, то узнал, что он уже отдал эту роль другому актеру (Деннису Куэйду. – Прим. ред.). А мне предложил сыграть Вирджила.
Конечно, поначалу я очень расстроился, но ответил, что меня и это устраивает. Все-таки это вестерн, в котором я изначально хотел оказаться. Надо как-то мириться с тем, что преподносит жизнь. Фильм, кстати, в итоге получился затянутым, но опыт я получил хороший.
И, послушайте, если бы я тогда снялся в «Криминальном чтиве», то где бы сейчас был Траволта? Да он мне денег должен!
В общем, я стараюсь тщательно обдумывать предлагаемые роли, но тут уж не угадаешь.

Корреспондент:
Но интуицию развить удалось?

Майкл Мэдсен:
Понимаете, тут все дело в деньгах. То есть хочу сказать, что у меня большая семья. Как любил говорить мой друг Дэвид Кэрредин, мы – фермеры, и у нас много скота, который нужно кормить. Мне приходится заботиться об очень многих людях. Представьте себе, если вы – архитектор, то можете выбирать, какое здание строить. Если вы обычный строитель, то решать вовсе не вам. Вам нужно просто выбирать хорошие кирпичи, мешать цемент, делать укладку… И никуда от этого не деться. Большую часть времени я и ощущаю себя таким чернорабочим, обычным трудягой, как и все. Если мне предлагают что-то делать и мне в тот момент нужна работа, то я просто соглашаюсь и делаю то, что просят. Конечно, я стараюсь выбрать что-то получше. Но ты никогда не знаешь точно, поскольку результат зависит от множества факторов и хороший проект легко может превратиться в ужасный фильм. Предсказать это невозможно. Хотя мне, наверное, чаще везет.


Корреспондент:
Бывает, что Вы снимаетесь в шести-семи картинах за год. Подводите ли Вы, скажем, в конце года итоги: мол, этот фильм получился, а вот этот – совсем нет?

Майкл Мэдсен:
Я стараюсь думать, что не все зависит от меня. Я жалею, когда понимаю, что получилось плохо, но случается, что и хвалю себя. Но есть и куча фильмов с моим участием, которые я сам ни разу не видел. Иногда включаю телевизор – там показывают меня. Думаю: это что? И хоть убейте – не могу вспомнить, что за фильм и как я в нем оказался. И уж тем более кого я там играл. Здесь, на церемонии открытия, показали нарезку из моих фильмов, и, знаете, половины из них я не узнал. Хотя некоторые из них сняты четверть века назад – тут и позабыть легко.

Корреспондент:
Удивляются ли люди, узнав, что Вы пишете стихи?

Майкл Мэдсен:
Очень удивляются. Вообще я никогда не думал, что могу и буду писать книги, что я вообще из тех людей, которые пишут… Я люблю читать – Хемингуэя, Керуака… Кстати, некоторые стихи я выкладываю на свою страничку в Facebook – правда, недавно ее создал и, извините, пока еще редко обновляю.

Корреспондент:
Поэзия дает Вам больше возможностей для самореализации, нежели актерское ремесло?

Майкл Мэдсен:
Да, она, конечно, куда более личная штука, глубоко личная. Я ни разу не написал ни одного слова, которое не было бы чистой правдой. Все биографично, автобиографично, все случилось именно со мной. Я фантазии не пишу. Кстати, это странно, но когда ты играешь в кино, то постоянно думаешь о том, что его посмотрят люди. А когда я пишу стихи, то меня совершенно не волнует, прочтет ли это кто-нибудь. Это, правда, очень личное.


Корреспондент:
Американские поэты нередко кладут свои стихи на музыку. Вы не пробовали?

Майкл Мэдсен:
Господь наградил меня очень и очень многим. Но только не способностью играть на музыкальном инструменте. Я очень, очень много раз пытался, но ничего не вышло. Руки не слушаются. Эх, вы даже представить себе не можете, как бы я хотел уметь играть на трубе или еще на чем-нибудь таком. Но – вот не могу.

Корреспондент:
Зато Господь наградил Вас щедростью. Вот в Вашей биографии в Интернете написано: «Подарил своему директору по кастингу Бруно Росато «Порше 928».

Майкл Мэдсен:
Это правда, да. 928-й. Он его заслужил.