Джерри Брукхаймер: «Кино делается для зрителя, и он должен остаться доволен»

4 июля 2013 года на экраны выходит блокбастер «Одинокий рейнджер» (дистрибьютор – компания WDSSPR), на российскую премьеру которого приехали его создатели. Предлагаем вашему вниманию эксклюзивное интервью с продюсером Джерри Брукхаймером, которое он дал специально для ПрофиСинема. Он считается едва ли не самым успешным голливудским продюсером – за его плечами около сорока лет работы в киноиндустрии и десятки реализованных проектов, суммарные сборы которых подбираются к отметке 20 миллиардов долларов. Несмотря на свое положение, Джерри открыт и дружелюбен, и чувствуется его увлеченность судьбой каждого фильма, за создание которого он берется. Он рассказал, какую пользу способны принести промо-туры, насколько важно сарафанное радио, почему он не проводит предварительных исследований киноаудитории, о мультижанровости «Одинокого рейнджера» и многом другом.


Корреспондент:
Вы в России уже не первый раз. В частности, Вы уже побывали в Москве в конце апреля с предварительным визитом, чтобы представить фильм партнерам компании. Насколько эффективны промо-туры для продвижения картины к зрителю? Какую прибавку в кассовых сборах они дают?

Д.Брукхаймер:
Чрезвычайно эффективны. Не всегда это просто, но промо-туры представляют собой насущную необходимость. Во-первых, так ты показываешь, что тебе не безразлична судьба ленты и ты готов общаться с прессой и зрителями, рассказывать о картине. Эффект личного присутствия создателей фильма очень много дает. Во-вторых, в СМИ появляется большое количество публикаций, которые привлекают в кино даже тех людей, которые при других обстоятельствах не пошли бы на этот фильм. Если бы в этом не было смысла, я бы сидел у себя в офисе и планировал бы свой следующий проект, но мне важно максимально реализовать потенциал каждого своего фильма, поэтому, пока «Одинокий рейнджер» не пустился в плавание, т.е. не вышел в прокат, я буду делать все возможное для его продвижения.

Корреспондент:
Какие кассовые сборы Вы ждете от «Одинокого рейнджера» в первый уикенд проката в США и в мире?

Д.Брукхаймер:
Я не делаю предварительных оценок ни касательно сборов в первый уикенд, ни относительно суммарных результатов по одной простой причиной – каковы бы ни были совершенны средства анализа и прогноза, они всегда ошибаются. Годы работы в киноиндустрии привели меня к мысли, что просчитать успех невозможно. Он либо случается, либо нет. Существует много факторов, влияющих на то, пойдут ли зрители на этот фильм или нет, и их число настолько огромно, что все их учесть невозможно. Единственное, на что можно рассчитывать, - это качество фильма, хотя и оно еще ничего не гарантирует. Кинобизнес – чрезвычайно сложная система.


Корреспондент:
Значит ли это, что Вы не проводите предварительные исследования аудитории? Например, тестирование темы, синопсиса, идеи и т.д.? Или же Вы руководствуетесь своей интуицией?

Д.Брукхаймер:
Нет, я не провожу предварительные исследования, поскольку считаю их нецелесообразными. Хотя я знаю, что многие продюсеры и производящие компании это делают. Например, они сотрудничают с компанией Nielsen, мировым лидером в области исследований потребительского поведения. Я не говорю, что это плохо, но для себя считаю эту меру неподходящей, потому что предпочтения публики меняются с течением времени. Сегодня зрители хотят видеть на экранах один тип сюжета, а завтра все может измениться и они захотят увидеть что-то абсолютно иное. А сроки производства фильма, особенно высокобюджетного, варьируются от года до трех. Поэтому полагаться на такую информацию нельзя. Например, с производством «Одинокого рейнджера» у нас были проблемы – картину замораживали, урезали бюджет, переписывали сценарий, то есть происходило огромное количество разноплановых изменений, так что если бы мы проводили предварительные исследования, то просто бы пустили деньги на ветер, в то время как они могли быть потрачены на что-то более важное.
Есть и другой аспект этого же вопроса. Я не совсем понимаю, как можно исследовать идею или сюжет фильма. Все это слишком абстрактные понятия. Сама по себе идея, если она не относится к категории high concept, ни хороша и ни плоха. Все зависит от ее реализации, то есть от того, насколько удачно продюсер подберет команду, все ли задуманное получится реализовать и, в конце концов, сложится ли фильм на монтаже.
Другое дело – исследования, направленные на изучение реакции публики на уже готовую картину. Это я считаю обязательным пунктом, потому что кино делается для зрителя, и он должен остаться доволен. Поэтому на этом этапе мы задействуем самые разные методы: экзит-полы, фокус-группы и многое другое. И это действительно приносит пользу, потому что как создатели мы не всегда видим, работает ли та или иная сцена или персонаж, а, зная реакцию зрителей, мы можем скорректировать что-то на основании их замечаний и тем самым улучшить картину.


Корреспондент:
Когда мы разговаривали в прошлый раз, Вы сказали, что в первый уикенд фильм продают звезды, а затем в дело вступает сарафанное радио. Расскажите, пожалуйста, о его роли в успехе фильма.

Д.Брукхаймер:
Роль сарафанного радио переоценить невозможно. Проблема, однако, в том, что после того, как фильм вышел в прокат, на него уже повлиять практически нереально, потому что он начинает жить своей собственной жизнью. Все, что ты мог сделать, уже сделано, и теперь в дело вступает новый игрок – зритель. В первый уикенд благодаря системе для подсчета зрительских оценок CinemaScore у нас появляется возможность понять, как картину оценивает публика. Если она дает оценки «B+», «А-» или – в идеале – «А», то за дальнейшую судьбу ленты можно не волноваться. Чем выше эта оценка, тем ниже падение сборов на второй неделе проката. В случае, если сарафанное радио положительное, то к картине может возникнуть интерес и у тех людей, которые изначально не планировали смотреть этот фильм. И в этом преимущества сарафанного радио перед прямой рекламой: кому вы поверите больше – рекламе или совету своего друга, который уже посмотрел этот фильм, хвалит его и рекомендует вам сходить на него в кино?


Корреспондент:
«Одинокий рейнджер» представляет собой комбинацию нескольких жанров, что сейчас является частой практикой в кинопроизводстве. Но тут встает вопрос – сколько жанровых элементов может содержать отдельно взятый фильм без ущерба для качества картины?

Д.Брукхаймер:
Действительно, «Одинокий рейнджер» - это картина мультижанровая, но в отношении нее я пока не могу сказать, насколько успешным окажется такая жанровая комбинация. Однако, судя по сборам франшизы «Пираты Карибского моря», на которой мы сделали примерно то же самое, сочетая несколько жанров, публике это нравится. Мне кажется, что сейчас в Голливуде прослеживается тенденция мультижанровых лент. Если раньше считалось, что достаточно объединить два жанра, и дело в шляпе, то сейчас этого явно недостаточно. Большинство блокбастеров – это сочетание трех или четырех жанров. И дело здесь не только в том, что ты продаешь публике несколько жанров по цене одного, спекулируя на присущей человеку жадности. Смысл заключается в том, что ты даешь больше впечатлений на единицу экранного времени, больше эмоций, а это самое ценное в любом фильме. Приходя в кинотеатр, зритель должен получить энергетический заряд. С другой стороны, есть опасность, что, объединяя слишком много жанров в одной картине, ты рискуешь превратить ее в набор разрозненных элементов, лишенных единой логики. Может возникнуть ощущение, что чего-то не хватает  и что некоторые элементы повествования не получают должного развития. Я не хочу, чтобы зрители думали, что их одурачили, поэтому важно соблюдать жанровый баланс. Но выявить общий механизм я не рискну – каждый конкретный фильм нужно рассматривать отдельно. Надеюсь, что на «Одиноком рейнджере» мы все сделали правильно.

Корреспондент:
Хорошие, а тем более выдающиеся сценарии, как известно, находятся в дефиците, несмотря на их огромное количество. Скажите, сколько сценариев присылают к вам на студию и какую часть из них читаете лично Вы? По каким критериям Вы определяете, что один сценарий хорош и из него может получиться фильм, а другой никуда не годится?

Д.Брукхаймер:
На студию ежедневно поступает огромное количество сценариев. Их так много, что я даже не в состоянии назвать точную цифру, но поверьте мне – она огромна. У меня в штате есть специалисты, основная обязанность которых – читать поступающие к нам сценарии на предмет их пригодности, и уже потом, если среди них оказывается хороший сценарий, то он попадает ко мне. Все сценарии я не читаю, у меня просто нет на это времени – только те, которые мне рекомендуют мои сотрудники. Но это, несмотря на огромное количество поступающего к нам материла, случается не так уж часто, к моему огромному сожалению. Поэтому полагаться на то, что к тебе в руки попадет шедевр, не приходится, так что часто мы развиваем сценарии с нуля: кто-то приходит с идеей и, если мы считаем ее перспективной, то нанимаем сценариста, который будет разрабатывать сюжет, и по ходу вносим коррективы, если это требуется.


Корреспондент:
Вы получили звезду на Аллее Славы, что приводит нас к выводу, что институт звезд в его традиционном понимании уходит в прошлое, и что звездой может быть не только актер, но и продюсер, хотя считается, что последнего знают в лицо только кинематографисты. Что вы думаете об этой тенденции?

Д.Брукхаймер:
Нет, я никогда не считал себя звездой и думаю, что это преувеличение. Звездный статус – это не то, к чему я стремлюсь.


Корреспондент:
Но факт – вещь упрямая. Когда в кинотеатрах крутят трейлеры новых фильмов, то, если Вы причастны к картине, зрителю обязательно сообщат, что это фильм «от продюсера Джерри Брукхаймера». Вы больше, чем просто продюсер. Ваше имя стало брендом, который привлекает аудиторию в кинотеатры. К примеру, мой отец, который не имеет никакого отношения к кино, услышав, что это Вы спродюсировали «Одинокого рейнджера», сказал, что обязательно пойдет на него в кино, хотя до этого особого интереса к проекту у него не было.

Д.Брукхаймер:
Пожалуй, в этом вы правы. Хотя я никогда не стремился к тому, чтобы быть публичной фигурой, вынужден признать, что для продвижения картины это помогает. Не всегда можно «выехать» на своих прошлых заслугах, но в целом, если большинство твоих фильмов успешны, то твоя репутация, безусловно, помогает как запускать в производство новые фильмы, так и продвигать их. Во многом это облегчает профессиональную деятельность. Звездный статус сам по себе меня не волнует, но закладка звезды на Аллее Славы создала определенный информационный шум, который (в том числе и благодаря тому, что мероприятие посетил Джонни Депп) позволил привлечь дополнительное внимание к входу в прокат «Одинокого рейнджера», хотя напрямую эти два события не связаны. Я рад тому факту, что фильм получил еще больше публикаций в прессе, потому что главное – это в итоге донести информацию о картине до зрителя. Конечно, одного упоминания моего имени в титрах недостаточно, чтобы обеспечить ему успех, но если это хоть в малейшей мере ему способствует, то меня это не может не радовать.