С 3 по 10 июня 2012 года в г. Сочи проходил 23 Открытый российский кинофестиваль «Кинотавр». В конкурсную программу вошли 15 картин. Предлагаем вашему вниманию интервью с режиссером фильма «
Я буду рядом» получившим главный приз киносмотра,
Павлом Руминовым, который рассказал о том почему считает это фильм своей первой картиной, несмотря на достаточно богатую фильмографию.
ПрофиСинема:
Ужастики, комедия и вот абсолютно неожиданно – драма. Что вас толкает скакать по жанрам? Ищите себя?
Павел Руминов:
Наша реальная жизнь течет внутри нас и ее трудно пересказать. Моя, как кинематографиста, не сводится к официальной фильмографии. Параллельно проживаю в интернете. За последние пять лет у меня выложено около восмидесяти видеоработ, которые просмотрели полмиллиона человек не знающих, что я снимаю большое кино. Все что делалось вне коммерческой системы плавно привело меня к картине «Я буду рядом» и методу каким он снят. В отличие от прежних времен, он построен на импровизации и отсутствии вычурности. Фильм стал еще одной ступенью к плавному переходу на новый стиль. Съемке цифровой камерой, без света, с неожиданными акцентами. С большим кино покончено. Вряд ли я сниму еще кадр с крана или тележки. Флирт с системой, желание стать частью большого мира - позади. Мы все дети, жаждущие признания. Я был таким же. Приехал с Владивостока, был не удовлетворён и хотел что-то доказать. Раньше у меня в голове все было перемешано. А новый фильм - он как будто первый. Если бы я мог, то в конце картины написал бы благодарности всем, кто «опустил» «Мертвые дочери». По большому счету, они своими мужественными телами перекрыли дорогу туда, куда мне вообще не нужно было идти. Огромная удача, что та лента провалилась.
ПрофиСинема:
А каково отношение к новой картине?
Павел Руминов:
Лента не сильно связана с кино. Мне нужно было сделать эту историю. Просто она реализована в форме фильма. Каждый, наверно, чувствует, что кроме эгоистических нас часто терзают и совершенно иные желания. Например, что-то сделать для других. Вот так родился фильм. В мейнстримовом кино основная модель реакции на жизнь это: месть, обида, люди, занятые своими темными мыслями. В целом, такие реакции считаются естественными. Но мой жизненный опыт говорит, что все совсем не так. Отрицательные эмоции и поступки не помогают в решении жизненных ситуаций. В образе главной героини есть то отношение к жизни, которое я бы желал чаще видеть на экране. Мне хотелось, чтобы фильм был лишен привычного стиля и формы и воздействовал по другому – ненавязчиво. Кто пожелает увидит и почувствует. Не захочет - так прекрасно, не вижу проблем.
ПрофиСинема:
Как–то Вы сказали, что фильмы для кинотеатров это всего лишь один из видов кино и вам он больше не интересен. Собираетесь становиться фестивальным режиссером?
Павел Руминов:
Тут ирония в чем. Если фокусируешься на внутреннем и забиваешь на то, что будет в плане реализации, то все происходит само собой. «Кинотавр» мой первый большой фестиваль. С «буду рядом» я, как-будто, социально адаптировался. Это серьезная картина, зрелая драма, и все это признают. Но целенаправленного стремления попасть на фестиваль не было. Я устал от попыток, которые продолжались десять лет, до того, как был снят первый фильм. Игра амбиций гложет изнутри и делает из тебя неприятного человека. Провал «дочерей» помог мне уйти от всего фальшивого. Мне хотелось рассказать искреннюю историю, и появились люди, которые меня поддержали. Они предложили определенное количество денег и схему сериала. Мне это очень подошло в тот момент. Делая сериал, ты можешь работать спокойней, более вдумчиво, и можешь лучше реализовать свое видение. Поэтому фильм сейчас существует в двух форматах. Четырехсерийный телемуви - изначальная форма картины. А благодаря появлению Алексея Учителя и его студии «Рок» картина естественным образом превратилась в полнометражный фильм. Я же просто делал свою историю. Знаете, как пишут в духовных книгах: делайте то, что вы чувствуете, и вселенная позаботится обо всем остальном. Так и происходит. Снимать для телевидения лучше – меньше денег, меньше давления и больше человечности и естественного контакта между людьми. Большое заблуждение, что кинотеатры это большая аудитория. Наоборот – прокат, часто быстрая смерть картины. Слишком много ненужных амбиций и колоссальная конкуренция со стороны американцев. И ты чувствуешь себя, как провинциальная проститутка, которая пытается у элитных эскорт-девушек перебить бизнес. А если ты просто рассказываешь свою историю, не пытаясь соревноваться с американцами (как я подсознательно и безнадежно пытался сделать в фильме «Мертвые дочери»), то получается кино, которое американцы не в состоянии понять и тем более сделать. Фильм – это мир, который меня окружает, район где живу, люди которых я вижу каждый день.
ПрофиСинема:
То есть попадание на «Кинотавр» – это случайность.
Павел Руминов:
Я бы так не сказал. Если ты делаешь ставку на историю, на характеры и перестаешь думать о трейлерах и постерах, то это приведет тебя в нужное место. Главное что внутри, а не макияж. Это как свидание – можно надеяться на понты, и они в какой-то степени помогут. Но лучше рассчитывать на себя, как на интересного во всех смыслах человека. И тогда успех гарантирован.
У всех нас есть жизненный опыт и биологический инстинкт им поделиться. Фильма бы не случилось, не будь у меня нового мироощущения, которое не хочется ни продавать, ни рекламировать. Типа: «О, я стал буддистом. Руминов трансформировался. Исход мастера хоррора в буддизм». Эго, конечно, подбрасывает такие вариантики, но это настолько скучно. В процессе работы над последней картиной, снимал документальный фильм, который будет распространяться в больницах. Он будет рассказывать о людях, чьи дети неизлечимо больны. И когда с ними встречаешься, они настолько тебя очищают, что все, на первый взгляд важное, кажется неестественным и странным. Идея «Я буду рядом» существовала много лет. Но только после знакомства с героями моего документального фильма, в которых, несмотря ни на что, было столько силы, юмора и оптимизма, мне захотелось выстроить историю вокруг такого отношения к жизни.
ПрофиСинема:
То есть главная героиня это собирательный образ?
Павел Руминов:
Подсознательно - да. Как и ребенок - собирательный образ многих детей и, во многом, моего сына, который участвовал в создании сценария. В какой-то степени я стал доверять идее, что за реплики шестилетнего ребенка должен отвечать шестилетний мальчик, который любит кино и понимает его согласно своему возрасту. У меня был блокнот, куда записывал реплики Милоша и консультировался с ним по многим сценам. Некоторые из них стали ключевыми. Как я уже говорил, в работе над картиной испробовано много новых методов. У нас был прописан подробный сценарий, но стиль съемок заключался в том, что мы делали очень большие сцены и предлагали актерам жить в этих ситуациях. Поэтому, многие реакции были спонтанными. Мы проживали страницу сценария, а следующие полчаса, как джазовая группа, играли вариацию на тему фильма. Это было крайне захватывающе и радикально импровизационно. Поэтому люди, приходившие на площадку, очень удивлялись. Мы отказались от света, тяжелых камер и различных приспособлений, специально для того, чтобы сократить время между дублями и максимально сфокусироваться на людях.
ПрофиСинема:
Пару лет назад вы обронили фразу, что вам достаточно цифровой камеры, а в качестве кинозала хватит интернет пространства. И вот, вы на фестивале. Маловато только лишь youtube?
Павел Руминов:
Я не был столь радикален и никогда не собирался бросать профессию. Просто мы очень часто мечемся. Это происходит в отношениях с женщинами, с профессией. Но мудрость заключается в том, что надо принять те настройки, которые мы получили от Бога. Все что ты хочешь сделать, можешь реализовать в рамках любой профессии, в моем случае - это кино. Я взял паузу в три года, чтобы понять себя, начал медитировать, жизнь моя замедлилась. В очень спокойном ритме я делал видео для сети, монтировал и ждал момента, когда сделаю следующий фильм, который устроит продюсеров. И, при этом, лента должна была отражать мой новый метод и отношение к жизни. Это не должна была быть двойная игра, при которой я в интернете один человек, а в коммерческом кино - другой. Стало понятно, что необходимо быть единым целым, и этот фильм задает мой новый стиль.
ПрофиСинема:
А как этот стиль можно назвать?
Павел Руминов:
Мне лень формулировать. Внутри-то я понимаю, но когда переводишь в слова, нужно потратить усилия, а я не могу себя заставить. Если коротко, то буддизм открыл мне новые инструменты жизни и не только касательно кино. Мне сейчас тяжело вспоминать свое внутреннее состояние времен «дочерей». Я был неким зомби. А по поводу стиля – в любом действии ищи баланс. Я и пытался найти баланс между историей, структурой и формой. При этом, мне очень хотелось, чтобы форма была непредсказуемой и спонтанной. Есть начало истории и ее конец. А вот каким образом дойдем до конечной точки, непонятно. Это жутко интересно и невероятно сложно. Такая система предполагает колоссальную работу на монтаже. Картина монтировалась почти год.
ПрофиСинема:
Проект новаторский и, в некоторой степени, рисковый. Как продюсеры на него согласились?
Павел Руминов:
Я не думаю, что он рисковый. Часто проекты на бумаге звучат надежно. Но по факту – это в большей степени миф. У нас есть модели восприятия. Нам кажется, что фильм про спецназовца, который мстит за смерть своей семьи, обязательно будет кассовым, и мы не учитываем множества факторов. Потом бывает больно падать. А какой-нибудь фестивальный фильм активно катается по миру, участвуя в различных конкурсах, и многократно себя окупает. Наша история очень простая и понятная. Ее радикальность в том, что она рассказывает, как мы на самом деле живем. Я не пытался предложить продюсерам что-то странное. По жанру - это чистая мелодрама, сделанная в определенной стилистике. И за пятьдесят пять съемочных дней мы проделали колоссальную работу. Еще раз повторю, фильм существует в двух видах. То что мы показали на Кинотавре – трагедия. А сериал похож на индийский фильм, в котором история развивается дальше. Продюсерам все понравилось.
ПрофиСинема:
Однажды вы обмолвились, что при съемке новой картины выставите авторское условие: « Все будет так, как хочет продюсер». Получилось?
Павел Руминов:
Безусловно были моменты, когда эго начинает брыкаться. Но, в целом, я старался слушать всех вокруг, верить в других людей, и надеяться на то, что вместе мы сможем сделать классную картину, в которой каждый участник процесса увидит свой вклад. И для меня это очень важно. Кино такая штука, которая может делать крайне важную вещь – объединять. Мозг взрывался, конфликты происходили, но нам удавалось их побеждать. И сейчас я могу сказать, что по итогам у нас остались хорошие ощущения друг от друга. Мне безумно интересно, как фильм будет жить дальше. Я имею ввиду и полную и четырехсерийную версию. При этом, у меня нет такого волнения, как раньше. Когда я снимал «дочерей», понимал что не все хорошо, но как на экзамене, путаясь и изворачиваясь, все равно пытался получить пятерку. А с последней картиной – это как экзамен по любви к своему сыну. Для кого-то постороннего может показаться, что я его провалил, но я-то знаю, что безумно его люблю, и мне не надо ничего доказывать. Меня лента удивила, так как я сам не знал, какую форму она приобретет. Но по внутренним ощущениям именно такой фильм я хотел снять. Но что самое парадоксальное - в этой картине я себя не вижу. Написать: «Фильм Павла Руминова», будет как-то странно. Я, неверно, больше монтажер и аниматор этой картины. Написал историю, разработал структуру, а потом ходил по площадке, говорил волшебные мантры и целовал обувь своим актерам. И в итоге получил интересный материал, с которым мне было крайне интересно работать .
