Кинотавр 2012. Михаил Сегал: «Было бы странно ехать на фестиваль и не хотеть выиграть»

С 3 по 12 июня 2012 года в г.Сочи проходит 23 открытый российский фестиваль «Кинотавр». В конкурсную программу вошли 15 картин. Предлагаем вашему вниманию интервью с Михаилом Сегалом, режиссером одной из конкурсных лент киносмотра – фильма «Рассказы». Он рассказывает о картине и делится общими соображениями на тему кинематографа, мыслями о необходимости государственной поддержки дебютантов и многом другом.

Корреспондент:
Что такое хорошее кино? По каким критериям его можно определить? То, которое собрало кассу, или понравилось критикам?

М.Сегал:
Могу сейчас поумничать, но если честно, никогда об этом не думал. Что бы я сейчас ни сказал – это будет попытка на месте соорудить какой-нибудь афоризм. Для инвесторов и продюсеров хорошее кино то, которое собирает кассу, с точки зрения киномана, которое ему интересно безотносительно успешности проката, режиссеру важно выразиться через свою картину, и если удалось, – то фильм отличный. Настоящее кино, наверное, то, в которое ты погружаешься без остатка и за кадром не видишь автора, его нарциссизм. Причем, в каком жанре снята картина, не имеет значения.

Корреспондент:
Какой российским фильм, вышедший в последнее время, Вы бы отметили?

М.Сегал:
Я многое мог пропустить. А из того, что видел за последние лет десять, мне понравились «Бумер» и «Пыль». Еще прошлогодняя работа Виктора Шамирова «Упражнения в прекрасном». Из самого нового получил удовольствие от работы режиссера Олега Погодина «Дом». Причем, не могу сказать, что это мой любимый жанр, но картина тронула и для себя я это кино отметил. Извиняюсь перед другими хорошими фильмами, наверняка они есть, но мне просто не удалось их увидеть.

Корреспондент:
Должна ли киноиндустрия поддерживаться государством? Или, как и любой бизнес, он должен быть рентабельным?

М.Сегал:
Должна, и это очевидно. Во-первых, поддерживать надо дебютантов. Молодому режиссеру практически невозможно выйти на рынок и заявить о себе, если ему не помочь снять первую картину. Необходимо поддерживать независимое кино и т.д. А у нас существует абсолютно парадоксальная ситуация. Государство поддерживает уже состоявшиеся киностудии, которые делают коммерческое кино и особо в финансовой подпитке не нуждаются. Но чиновники определили круг компаний и периодически дают им деньги. Еще одно нездоровое проявление поддержки кино государством, когда это делается не ради культуры, а ради пропаганды. Это финансирование патриотического кино или дурацко-развлекательного – о том, что жизнь хороша, и жить хорошо, что тоже по сути – пропаганда. Таким образом, осуществляется попытка «отвлечь людей от классовой борьбы», как сказали бы раньше.

Корреспондент:
А как определить, кому из молодых давать деньги на дебют, а кому нет? Раздавать всем подряд, денег не напасешься.

М.Сегал:
Все зависит от базовых ценностей. Если государство хочет поддерживать культуру и открывать новые имена, найдутся и критерии, и желание, и возможности все это сделать. А когда главная цель – пиарить себя (государство) или кормить лояльный властям кинобизнес, то тогда все псевдоподдержки дебютов становятся ширмой и лицемерием.

Корреспондент:
В одном из интервью Вы говорили, что в основном конкурсе Кинотавара 2011 не было сильных картин. Удалось ли ознакомиться с репертуаром на этот год и кто на Ваш взгляд фаворит?

М.Сегал:
Для меня каждый фильм – закрытая книга. Знаю режиссёров, которые привезут свои работы, однако не представляю, какой фильм им удалось снять. Судя по тому, что концентрация талантливых режиссеров высока, надеюсь увидеть очень хорошие фильмы.

Корреспондент:
Обе Ваши картины получили признание. Ваш последний фильм «Рассказы» будет представлен на «Кинотавре». Каковы ожидания?

М.Сегал:
Если человек отправляет фильм на фестиваль, то включается в этот киноспорт и, естественно, хочет добиться максимальных результатов. Было бы странно ехать на фестиваль и не хотеть выиграть.

Корреспондент:
На кого рассчитана Ваша новая лента? Какого зрителя Вы хотите зацепить и что до него пытаетесь донести?

М.Сегал:
Для меня абсолютная загадка, для какого это зрителя. Это интеллектуальное кино, поданное в легкой форме и рассчитанное на огромное количество людей. Оно не настолько узкожанровое, чтобы определить целевую аудиторию. Когда в аннотации надо было написать жанр фильма, я долго не мог разобраться с формулировкой. Фильм состоит из четырех новелл, сделанных в принципиально разных жанрах. Как можно определить единый жанр, если тут и триллер, и комедия, и мелодрама. В результате я написал «драма». Как ни крути, главным остается конфликт и отношения людей. И неважно, как ты об этом рассказываешь – страшно или смешно. Мы просто привыкли, как в социальной жизни, так и в кино, жить по принципу «разделяй и властвуй». Делим людей на аудитории – подростки, женщины, мужчины и т.д. Но ведь не обязательно рассчитывать на узкий сегмент. Хотя, это, конечно, опасный ход, потому что, снимая кино для всех, может получиться «ни для кого». И вот теперь мы вместе с прокатчиками думаем, как нам преподнести этот фильм широкому зрителю.

Корреспондент:
Тираж планируете большой?

М.Сегал:
Мы с продюсерами договорились не разглашать никакой информации, пока идут переговоры. Тираж – один из предметов обсуждения. Для «непопкорнового» кино большое количество копий – не совсем правильный бизнес-ход. На первый взгляд, для режиссера авторского кино 500 экранов – это большая радость, он думает: «Я стану известным». Но для такого продукта именно большой тираж может оказаться провальным.

Корреспондент:
Что хотел режиссер Михаил Сегал сказать этими четырьмя новеллами?

М.Сегал:
Это определенный социально-культурный манифест. Кино, безусловно, социальное, и его посыл – обеспокоенность, связанная со сменой культурных эпох, которая сейчас происходит особенно явно. Под «уходящей» я имею ввиду эпоху, начавшуюся в начале XIX века, которая, несмотря на революцию, сталинский террор и войну какими-то своими ниточками дотянулась до нас. Сейчас мы проживаем момент, когда с последними представителями этой культуры уходит эпоха. Фильм о том, насколько это опасно для социальной ситуации у нас в стране. Вот на эту тему я и размышляю. А размышляется это через абсолютно разные истории – веселые и грустные. Я снял кино, которое, надеюсь, будет интересно смотреть. Потому что, по большому счету, кино получилось смешным и развлекательным.

Корреспондент:
А не слишком ли большой отрезок времени Вы называете эпохой? Если девятнадцатый век и начало двадцатого еще как-то можно считать одной эпохой, то середина, а тем более вторая половина прошлого столетия – это уже совсем другое время. Конец века новая эпоха, а начало второго тысячелетия кардинально отличается от всего. И чем дальше, тем эпохи будут короче.

М.Сегал:
Какие бы формальные технологические изменения ни происходили, они встроены в данный отрезок времени, о котором я говорю. За эти два века родились и умерли русская культура и интеллигенция. Приведу пример. В детстве я болел за «Спартак» - не за слово, а за конкретных людей в красно-белых майках. Знал их всех, не пропускал ни одного матча, и так далее. Потихоньку в команду приходили молодые футболисты, а ветераны уходили, и со временем не осталось ни одного старого, но я продолжал болеть, так как знал, что эти, теперешние, возмужавшие, играли со «стариками». Но потом и это поколение стало уходить, и через 10 лет не осталось никого, с кем бы хоть как-то ассоциировалась та команда, за которую я болел. Осталось только слово. Эпоха закончилось. Такие же процессы происходят и с культурой. Изменений в течение двух веков было много – и огромных, но какая-то ниточка тянулась с пушкинских времён, как будто некие теперешние игроки «помнят тех, кто помнил тех, кто помнил тех». Но рано или поздно все заканчивается. Это не трагедия. Жить сейчас, когда все кардинально меняется, очень интересно.

Корреспондент:
Можно ли говорить о том, что Сегал стал фестивальным режиссером?

М.Сегал:
По одному фильму сложно судить.

Корреспондент:
Но ведь «Рассказы» уже ваша третья картина.

М.Сегал:
Получилось так, что короткий метр «Мир крепежа», который до сих пор существовал, как самостоятельная вещь, полностью вошел в картину «Рассказы». Сказать, что я фестивальный режиссер – не совсем правильно... Это вечный вопрос. Всем хочется усидеть на двух стульях. Любой режиссер хочет снимать независимое интересное кино, которое еще бы имело успех в кинотеатрах. Но я бы выбрал быть фестивальным режиссером, чем прокатным, при условии, что мне бы удавалось снимать кино, каким я его задумываю.

Корреспондент:
Вы говорите, что «Мир крепежа», выигравший приз на прошлогоднем сочинском фестивале, целиком вошел в картину, которая будет представлена на «Кинотавре» в этом году. Не думаете, что жюри отнесется к этому не очень лояльно, подумав, что Вы спекулируете на прошлогоднем успехе?

М.Сегал:
Фильмы рождаются по-разному. «Кофе и сигареты» вообще снимался 20 лет, правда, они его по кусочкам не показывали. А в нашем случае, сначала была короткометражка, а затем мы решили сделать полный метр. Это – просто судьба нашего фильма, вот так он «вырос». И с ним случится то, что случится.

Корреспондент:
Что для вас важнее победа на фестивале или полные кинозалы?

М.Сегал:
Нельзя говорить об этом не вынося чего-то за скобки. Если для того, чтобы получить полные залы я должен снимать так называемое продюсерское кино, тогда я буду фестивальным. Но ведь и  независимое кино может собрать полные залы.

Корреспондент:
У Вас есть такие примеры касательно отечественного кино?

М.Сегал:
У нас все сложно. Это как с «честными выборами». Можно говорить о победе того или иного кандидата, если все в равных условиях – всех регистрируют, пускают на телевидение и прочее. Тогда понятно: кто выиграл, а кто проиграл. Так же и в прокате: информационно и количественно прокатчики оккупировали кинотеатры развлекательным кино, с годами вкус публики портится, зритель развращается, а потом, когда в эту порочную систему вбрасывается хороший непопкорновый фильм (да ещё без правильной рекламы) и мало чего собирает, тогда прокатчики говорят: «Вот видите. Что вы хотели со своим артхаусом. Сняли бы боевик, и было бы все прекрасно». Чтобы непопсовое кино собирало залы, нужно много лет работать над вкусом зрителя. Сейчас решить этот вопрос уже крайне сложно, потому что раньше наши смотрели фильмы в кинотеатрах, а сейчас многие ушли в сеть. Много зрителей, на которых рассчитано независимое кино, уже давно ждут его только в интернете и не утруждают себя походом в кинотеатр. Эти киноманы приучены к тому, что «режиссерского» кино в мультиплексах не найти. В стране практически нет нишевого проката, мы теряем хорошего зрителя. Поэтому авторским лентам практически невозможно собрать кассу. Все зависит от воли и ума прокатчиков, которые при желании могут соответствующим образом картину преподнести и заполнить залы.

Корреспондент:
Во всех Ваших картинах сыграл Андрей Мерзликин. Значит ли это, что для Вас он эталон актера?

М.Сегал:
Во всех двух (улыбается). Мы с Андреем дружим со студенческих лет. И очень давно договорились, что когда я буду снимать первое кино, то обязательно его приглашу. И вот, когда он уже был знаменитый артист, а я только начал снимать свою первую картину «Франц и Полина», позвонил ему и сказал: «Выполняю обещание. Давай приезжай сниматься». А затем был «Мир крепежа», такой полубесплатный проект, и когда Андрей согласился в нем участвовать, я начал работу над сценарием и писал уже «под Мерзликина», представляя, как именно он будет произносить текст, улыбаться и прочее. Но это точно не вариант Джонни Деппа и Тима Бертона, думаю, сто сорок восемь совместных фильмов нам не грозят.