Жоэль Шапрон: «Наша система успешна благодаря той синергии, которая достигается взаимодействием всех элементов»

23 марта 2011 года в кинотеатре «Пионер» состоялась презентация книги Жоэля Шапрона и Присиллы Жессати «Принципы и механизмы финансирования французского кино». Мы поговорили с Жоэлем как об особенностях книги, ее практической пользе для российских кинематографистов, так и о принципах французской системы финансирования кино, которые могут быть успешно внедрены в российскую киноиндустрию, а также о возможных последствиях вступления России в Евримаж.

Корреспондент:
Какова направленность книги «Принципы и механизмы финансирования французского кино»? Какой она носит характер: пропагандистский, ознакомительный? Какова ее практическая полезность для российских кинематографистов?

Ж. Шапрон:
Мы с Присиллой Жессати хотели изложить всю французскую систему, как она есть, по двум причинам. Первая, – в России много легенд, слухов и мифов о французской модели. Очень многие рассуждают, не зная ее деталей, и предлагают что-то вроде: «Посмотрите на их результаты! Давайте сделаем то, что они делают у себя». Вторая, – ни в одном издании на русском языке не было такого детального описания всех секторов. Мы затронули все аспекты: производство, прокат, показ, экспорт, а также уделили внимание Европейскому союзу, Совету Европы и другим учреждениям, которые вкладывают деньги во французское кино, и рассмотрели, как они взаимодействуют и взаимодополняют друг друга. Поэтому, с одной стороны, это – справочник, в котором описано и объяснено, как что работает, а с другой, – ознакомительная книга, и мы надеемся, что любой человек, которого интересует наша система финансирования, сможет ее прочесть и понять механизмы работы нашей системы.

Корреспондент:
Как строилось Ваше сотрудничество с Присиллой Жесатти с организационной точки зрения? Каждый из вас отвечал за определенный участок работы, или же вы писали совместно?

Ж.Шапрон:
Присилла еще до знакомства со мной написала работы о российской киноиндустрии. Она была студенткой, и ее профессор направил ко мне. Спустя год Присилла написала работу про механизмы вступления восточноевропейских стран в Евросоюз, так что она отлично разбиралась в материале. Поэтому, когда речь зашла о написании книги, я предложил ей сотрудничество. Мы составили план, наметили основную линию работы. Она собирала материал, мы обменивались электронными письмами. В итоге такая стратегия оказалась плодотворной.
 
Корреспондент:
Кому адресована книга в первую очередь?

Ж.Шапрон:
В первую очередь, продюсерам. Также прокатчикам. И всем, кто интересуется индустрией. С помощью нашей книги интересующийся человек сможет, прежде всего, понять, каково должно быть отношение государства к своей собственной кинематографии.

Корреспондент:
Скажите, на какие источники Вы опирались, когда готовили книгу, и какой в итоге получился баланс теории и эмпирики?

Ж.Шапрон:
Мне кажется, нам удалось добиться необходимого баланса. Мы основывались на законодательные акты и рассматривали, как они воплощаются в жизнь и в итоге работают на практике.

Корреспондент:
На презентации Вы говорили, что нельзя вырывать из контекста какие-то отдельные принципы и переносить их на чужеродную почву. Значит ли это, что французский опыт непригоден для России или других стран, или же его нужно перенимать с осторожностью, а не слепо копируя?

Ж.Шапрон:
Я имел ввиду, что кинодеятелям надо очень осторожно подходить к изучению механизмов французского финансирования. В моем представлении это – цепочка, и каждое звено играет определенную роль. Я не уверен, что взятые по отдельности какие-либо ее звенья смогут работать так, как они работают ВСЕ вместе. Это существенный момент. На мой взгляд, наша система успешна благодаря той синергии, которая достигается взаимодействием всех элементов. Но, с другой же стороны, я не могу утверждать, что положительного эффекта при заимствовании отдельных элементов французской модели ни при каких условиях не будет – все это зависит от контекста и прочих факторов, которые в каждом конкретном случае стоит рассматривать отдельно.

Корреспондент:
Все-таки, опираясь на Ваш опыт и Ваше знание российского кино и индустрии, как Вы считаете – какие-то отдельные наработки могут быть внедрены в российскую киноиндустрию?

Ж.Шапрон:
Теоретически, разумеется, могут, но практически мы не можем говорить об этом безапелляционно. Насколько я знаю, в России хотят часть сборов от кинопоказа так же пускать на производство. В связи с этим мне хотелось бы узнать, что американцы думают по этому поводу, ведь когда другие страны вводили подобный налог и хотели взимать его и с американской продукции, в том числе для финансирования собственной кинематографии, последние были против. Они и во Франции хотели отменить этот принцип. Франция приняла закон о спецналоге с кинобилетов в 1948 году, когда американцы в рамках переговоров о займе для реконструкции Франции заставили нас выделить определенное количество недельного экранного времени для американских фильмов. В обмен на это мы решили взимать этот налог со всех фильмов. В итоге с каждого кинобилета, независимо от страны производства фильма, мы берем 11% стоимости.
Сейчас американцы занимают лидирующую позицию во всем мире, и выходит, что с их фильмов мы получаем больше, чем с любых других, т.е. они частично финансируют наше кино. Поэтому, повторю, я в первую очередь жду их реакции на планы России.
Если согласятся, то, думаю, и в России этот принцип даст положительный результат. Во Франции он реально работает. Благодаря налогу на билет, мы каждый год собираем в спецфонд от 230 млн. евро до 250. Эти деньги вливаются в производство, прокат и показ.
В России сегодня около 140 млн. потенциальных зрителей. За прошлый год валовые сборы от кинопроката преодолели отметку 1 млрд. долларов. Если брать, допустим, 10%, это значит, что вы будете получать 100 млн. долларов с миллиарда. Но вопрос: как будут распределяться эти деньги? Куда они пойдут, и каким образом их распределят? Для начала надо четко выстроить систему и сразу понять, кто будет иметь доступ к этим деньгам: показчики или только прокатчики? Или прокатчики и продюсеры,– и всё? Плюс ко всему, будет очень сложно «задним числом» обязать телеканалы вложить деньги в кино. Во Франции подобная практика была введена на законодательном уровне одновременно с появление частных телеканалов. Когда они стали появляться в восьмидесятые годы, законодатели тут же приняли соответствующий закон, обязывающий вкладывать деньги в кино и их. Как только появляется новой носитель: видеокассеты, мобильные телефоны, DVD, Интернет, – в законодательство вносятся дополнительные изменения, регламентирующие величину налога, взимаемого с данного носителя. В этом отношении наше законодательство очень мобильно реагирует на появление новых средств демонстрации фильмов. На презентации я уже сказал, что кое-что в книге уже устарело, хотя написана она 2 месяца назад. Особенно это касается Интернета.
Вернемся к России. Было бы неплохо внедрить на законодательном уровне принцип, обязывающий телеканалы вкладывать деньги в финансирование кино. Однако немыслимо прийти и сказать сейчас Эрнсту или Добродееву: «Ребята, вы нам должны 3%». Они попросту ответят: «С какой стати?» У нас в обмен на аренду волн и эфира выдвигаются эти требования. А у вас финансирование кино добровольное. И спасибо Константину Эрнсту за то, что он вкладывал деньги в «Край» (2010, реж. А.Учитель), «Ночной Дозор» (2004, реж. Т.Бекмамбетов). Что делать в сложившейся ситуации? Думаю, это очень сложный вопрос. Этим должны заниматься кинодеятели-профессионалы.

Корреспондент:
На презентации Вы в оптимистичном ключе упоминали о долгожданном вступлении России в Евримаж. А как Вы считаете, насколько России это выгодно с практической точки зрения? Нужно ежегодно вносить определенную сумму. Каковы шансы российских фильмов получить поддержку Евримаж?

Ж.Шапрон:
Евримаж – это взаимодополняемая система. Теперь у российских продюсеров появится возможность претендовать на деньги, выделяемые фондом. Более того, не исключено, что появятся предложения о сотрудничестве от иностранных продюсеров, которые будут обращаться к российским продюсерам, как к партнерам. Раньше этого не было, поскольку это было невыгодно. Россия вступила в Евримаж 1 марта, и это пока только начало. Ваш представитель находится в Страсбурге, он должен собрать как можно большее количество проектов, нуждающихся в помощи, и защитить их перед Евримажем. Но что будет, я не знаю. И как это будет развиваться дальше, не могу сказать.