«Generation П»: Пелевин, Гинзбург, поколение, п....ц

Ага, дождались «пелевинцы» своего часа! Наконец-то на экраны (с 14 апреля 2011 года) выходит подробная, временами как-то уж очень обстоятельная экранизация известного романа известного писателя «Generation П» (режиссер Виктор Гинзбург; прокат в России — компания «Каропрокат»).

Уж казалось бы, есть имя самого писателя; есть роман, философский и, можно даже сказать, сатирический; есть американский опыт режиссера, знающего как снять «смотрибельное» кино даже на таком не очень удобном для экранизации материале. Я уж не говорю об обилии «звезд», в «Generation П» задействованных, одно перечисление их займёт минут десять. Тем не менее, признать безусловной удачей отображение на широэкранной плоскости приключений Вавилена Татарского (в его роли абсолютно естественный, органичный Владимир Епифанцев) было бы преувеличением.


Читатели со мной могут не согласиться, но Пелевина никогда не бывает слишком много, даже если он пишет 500-страничные романы. Странное ощущение объясняется просто. Вспомните название одной из культовых его вещей – «Чапаев и Пустота». Слово «пустота» здесь определяющее. Что бы, как бы и с кем бы ни происходило в этом мире, ничто не важно, потому что всё, что происходит – это оптическая игра, морок иллюзии, за которой ничего не меняется, потому что ничего не происходит. Абсолютно все герои – от Вавилена Татарского, рекламщика с гипертрофированным «креативным сознанием», до какого-нибудь хиппаря с мухоморами (в колоритном исполнении Сергея Шнурова, если брать экранизацию) – обслуживают пустоту, доказывают, как ни парадоксально это звучит, наличие пустоты, «присутствие отсутствия».


Время действия «Generation П» важно постольку, поскольку сам Пелевин причисляет себя к этому поколению, но то, что происходит в 90-е или двухтысячные годы, все эти смены политических парадигм, засилье рекламных брендов, профанация веры (выражение «солидный господь для солидных господ» стало известным афоризмом) писателя не ужасают, а, скорее, забавляют, как забавляют ребёнка банальные мыльные пузыри. В конечном счете, и слово «забавляют» представляется неточным. Пелевин – медиум Пустоты, а Пустота пуста, там нет ни конкретных мыслей, ни конкретных эмоций.


Собственно, таким вот, с позволения сказать, «пустым» и тем самым адекватным первоисточнику должен был получиться и фильм Виктора Гинзбурга. Однако, после просмотра остаётся какое-то саднящее чувство – вместо того, чтобы «освободить», зрителя «нагрузили», если не «перегрузили». С задачей в силу своих возможностей авторы, может быть, и справились – поколение в ожидании «пи…» (читай, конца света, что, в общем-то, далеко не ново), обрисовано размашисто и даже временами грубовато. Но сверхзадача – вот это самое ощущение «присутствия отсутствия» – оказалась нереализованной. Для этого нужно особое мироощущение, которым обладает только один человек. Не режиссер с сотней членов съемочной группы и стремлением осуществить коммерчески успешный проект на – извините за выражение – «пустотном материале». Сам Автор. Но Пелевин не кинорежиссер. Ему достаточно того, что он писатель.


Пустота наводит грусть? Ну и ладно, ну и пусть. Пелевина от этого меньше не станет.